Otherland: За гранью

По мере приближения замок вырастал. Если у Пола и оставались подозрения, что он в какой-то сказке, а не в реальном мире, то все более четкий образ замка неизбежно их рассеял. Этот замок кто-то явно выдумал.

Разумеется, он был реален и весьма осязаем — хотя что все это значило для человека, шагающего по облакам? Но он был реален в том же смысле, в каком реальны предметы, в которые человек давно поверил, но никогда не видел. Сооружение имело форму замка — того замка, который только и может существовать, — но средневековой крепостью было не более, чем стул или кружка пива. То была идея замка, понял Пол, нечто вроде платоновской чистой идеи, никак не связанной с грубыми реальностями архитектуры или феодальными стычками.

Вытянув руки, он раздвинул листья, словно занавес, и увидел большую, похожую на колокол клетку, укрытую растениями. Тонкие золотые прутья столь тесно переплелись с цветущими лианами, что разглядеть содержимое клетки оказалось очень трудно. Пол подошел ближе, и в клетке что-то шевельнулось. Пол замер.

То была женщина. То была птица.
То была женщина.

Она обернулась. Широко распахнутые черные глаза были мокрыми от слез. Пышные темные волосы обрамляли продолговатое лицо и рассыпались по спине, сливаясь с пурпуром и пронзительной зеленью странного костюма. Но то был не костюм. Под руками, сложенные наподобие бумажного веера, виднелись длинные перья. Крылья.

— Прекрати, идиот проклятый!

Пол пытался высвободиться, но кто-то крепко держал его за руки. Он вздрогнул и обмяк.

— Так-то лучше. Ну-ка, глотни немного.

Что-то полилось ему в рот и обожгло горло. Он зашелся в кашле и попытался сесть. На этот раз ему позволили. Кто-то засмеялся.
Пол открыл глаза. Рядом, почти навалившись на него, сидел Финч, над его головой виднелись край траншеи и полоска неба.

— Я же говорил, что он очухается. — Финч завинтил колпачок фляги и сунул ее в карман. — Тебя только по голове шарахнуло. Жаль, старина, но этого недостаточно, чтобы отправить тебя домой. Маллит пошел облегчиться, но он тоже будет рад тебя видеть, когда вернется. Я ему сказал, что ты очухаешься.
Пол сел, прислонившись спиной к стенке траншеи. Его голову распирала мешанина мыслей.

— Где?..
— В одной из задних траншей — кажется, я сам копал эту канаву два года назад. Фриц вдруг решил, что война еще не кончена. Нас довольно далеко отбросили. Разве ты не помнишь?

Пол попытался удержать тускнеющие обрывки своего сна. Женщина с птичьими перьями, говорившая о граале. Великан размером с паровоз, сделанный из металла и горячего пара.

— Так что произошло? Со мной.

Финч пошарил за спиной и достал каску Пола. На боку была вмятина.

— Шрапнель. Но все же на тот свет ты не отправился. Не очень-то тебе повезло, а, Джонси?

Значит, все это ему почудилось. Что-то вроде галлюцинации после удара по голове. Пол вгляделся в знакомое лицо Финча с седеющими усами и усталыми глазами за стеклами очков в стальной оправе и понял, что вернулся туда, где ему полагалось быть, — снова в грязь и кровь. Конечно. Война, которой плевать на солдатские мечты, продолжалась — реальность столь всемогущая, что никакая другая реальность соперничать с ней не могла.

У Пола болела голова. Он поднял грязную руку, чтобы потереть макушку, и тут что-то соскользнуло с рукава ему на колени. Пол быстро взглянул на Финча, но тот рылся в своем мешке, отыскивая банку тушенки, и ничего не заметил.
Пол подобрал предмет и стал рассматривать в последних лучах заходящего солнца. Зеленое перышко заискрилось — невозможно реальное, невозможно яркое и совершенно незагрязненное.