MMO: Грань виртуального

Тема сложная и у меня нет каких-то быстрых, понятных объяснений. Но мне задали вопрос и хорошо бы на него ответить, потому что он интересный и провокационный: «В чем преимущество и ценность жизни в виртуальном мире, где все так же как в реальном?». Мы, конечно, не говорим о внешней стороне, об антураже, об умении летать над облаками или рыть бесконечные тоннели под землей. Речь о сути взаимоотношений между людьми. О морали. В общем, обо всем том, что мы горячо обсуждали в комментариях к предыдущей заметке.


Я буду отвечать на поставленный вопрос не от лица «всего прогрессивного человечества», которое  мне такого мандата не выдавало, а с высоты своего не самого высокого полета. Так что, надеюсь, каждому из вас будет что рассказать в комментариях. Желательно о себе, а не обо мне.

Как я уже когда-то говорил, в ММО играют счастливые люди. Те, у кого в жизни все настолько хорошо, что находится время и силы для виртуальных приключений.

Мне сложно действительно глубоко проанализировать собственную страсть к компьютерным играм в целом. Возможно, мне повезло, потому что первые из них произвели на меня очень сильное впечатление. У меня не было программируемого калькулятора, не было «спектрума». Из собственных фантазий я нырнул прямиком в DOOM, Dune 2, Кирандию, ZORG, Pirates! и даже, святые небеса, Wing Commander: Privateer. В общем, как сказала молодая героиня одного неприличного анекдота: «Я не знаю, как это называется, но это — хобби на всю жизнь».

Я погружался туда целиком, полностью, с головой. Мог провести там все выходные. Иногда с непониманием выныривал в пустой офис и доли секунды отчаянно соображал, где же я нахожусь. Никакого рационального зерна в этом я даже не пытался найти. Это было увлечение. Восторг. И, наверное, в тот момент это был чистый эскапизм. Но я могу сказать точно, что эволюция моего восприятия компьютерных миров привела меня к ММО, полученные эмоции от которых сожгли все мосты за собой. Одиночная игра теперь, в сравнении с виртуальным миром, населенным живыми людьми и наполненным разделенными с друзьями переживаниями, мечтами, планами и достижениями, казалась чем-то далеким, к чему нет возврата. А чувство восторга только усилилось.


За несколько лет до этого я открыл для себя еще одно увлечение — горные походы. Никто в моем окружении таким занятием не увлекался. Поэтому пришлось перенимать опыт и я отправился туда с чужими людьми. Это был мой первый и последний поход, в котором меня вели, рассказывали, где будет лагерь, сколько будут длиться привалы и куда мы пойдем завтра. Я на все посмотрел внимательно, понял, что ничего сложного в этом нет и уже в следующий поход отправился по собственному маршруту со своими друзьями.

Недавно я мысленно посчитал своих спутников и получилось, что в горы я водил больше тридцати разных людей в разное время. С каждым из них мы разделяли новые открытия или мне было невероятно приятно привести их в знакомое место и увидеть восторг в глазах от всей этой красоты. Каждого из них во время похода я узнавал значительно лучше.

Но самым важным для меня был поход с моей будущей женой. Тогда это был еще период ухаживания. А когда два человека хотят друг другу понравиться, сами понимаете, они прикладывают максимум сил для того, чтобы представить себя в наилучшем свете. В тех условиях, которые окружают нас, соотношение рассказов о себе, ритуалов и реальных поступков, в которых проявляется человек, явно не в пользу последнего. Поход стал тем местом, той средой, где мы за десять дней узнали друг о друге и смогли сказать друг другу без слов намного больше, чем за все предыдущее время.

Суть в том, что все мы хотим понравиться или, как минимум, не вызвать негативной реакции у окружающих. Считайте это частью инстинкта самосохранения в условиях отсутствия серьезных вызовов и реальной опасности. Наша повседневная жизнь состоит, скорее, из череды ритуалов, чем из последовательности поступков. У нас есть заложенные алгоритмы на большинство ситуаций, способных возникнуть в течение дня. Где во всем этом реальное «я» человека, а где дань общепринятым нормам поведения, понять крайне сложно. Мне кажется, мы здесь, по эту сторону экрана, намного более виртуальны, чем там, за жидкокристаллической матрицей и окном авторизации.


В детстве у меня была странная мечта. Я мечтал о каком-нибудь большом стихийном бедствии. В тот момент у меня не было ни возможности пойти в поход, ни уж тем более компьютерных игр. И раз Магомет не мог прийти к горе, он мечтал, что она придет к нему, изрыгнув какой-нибудь вулканчик и заставив всех вокруг сбросить маски.

Для меня парадокс ММО заключается именно в этом. В то время, когда большинство считает, что одевает маски в игре, я вижу, как они эти  маски сбрасывают. Мы, такие привычные даже для самих себя, оказываемся в непривычной ситуации, где один поступок важнее тысячи слов. Где есть место действительно персональному выбору, а не плаванию по течению толпы между буйков законов и общественных норм. То же самое в походе, то же самое в странном желании увидеть людей во время стихийного бедствия. Простая и очевидная цель — остаться человеком. Хотя по поводу того, что она простая, судя по моим наблюдениям, есть сомнения.

Во время наших споров меня пытались убедить в том, что в игре нет места привычной морали. Но я-то как раз считаю, что в подобных ситуациях и происходит испытание на реальное соответствие моральным стандартам. В обычном мире от совершения аморального поступка вас ограждает масса внешних факторов, но в игре, в походе, во время стихийного бедствия у вас есть множество поводов отказаться от навязанного другими поведения. Вы остаетесь один на один с собственными соблазнами, страхами, усталостью. Вы испытываете собственный моральный стержень в той или иной степени. И если вам кажется, что вы все о себе и так знаете, скорее всего, это означает, что вы не знаете ровным счетом ничего. Или боитесь узнать. Мне так кажется.