Милая кузина! Благодарю вас за тёплые слова, коих я, на мой взгляд, совершенно не заслуживаю. Столь высокая оценка моего, честно признаться, абсолютно случайно получившегося эксперимента наполняет меня бодростью и оптимизмом. А они мне сейчас, признаюсь, очень и очень кстати.
Не, то, чтобы дела на острове Пасхи (так его назвали наши поселенцы) шли совсем плохо — напротив, основательно обосновавшись и удовлетворив элементарные потребности вроде крыши над головой, куска хлеба и уверенности в завтрашнем дне, люди, облегчённо выдохнув, снизили лихорадочную активность и начали более вдумчиво подходить к своим действиям.
Исчезла опасность безвозвратного изменения климата от вырубки лесов, животные, поначалу довольно беспардонно истребляемые, молчаливо согласились на предложенные им новые ареалы обитания и вполне счастливо существуют внутри них, хоть и уменьшившиеся в числе.
Мои подопечные, разобравшись (как всегда не без проблем — ох уж эти смертные...) с введением единой валюты, организовали достаточно бодрый рынок, дав возможность любому без каких-либо титанических усилий присоединиться к нему, удовлетворив чей-то спрос и заработав пару чеканных монет.
Вы спросите — о чём же я, в таком случае, беспокоюсь, запасаясь бодростью и оптимизмом? Ответить на этот вопрос, дражайшая кузина, очень просто — дело в том, что, преодолев бурный и непростой период становления глобальной экономики, а затем — первоначального распределения и накопления капитала, жители острова, как бы это сказать… впали поначалу в конструктивизм, затем в декадентство, а под конец — в сибаритство.
Проекты гигантских промышленных строений и даже целых районов, где без устали, используя силу текущей воды, горящего пламени и дующего ветра, приводились в движение сложные машины, уступили место менее практичным, но более прихотливым и причудливым башенкам, ажурным мостикам, застеклённым витринам с экологическими инсталляциями.
Нет-нет, не подумайте, любезная кузина, что я хоть сколько-нибудь против как практичного подхода, так и довления формы над содержанием! Но, нужно признать, что, слегка удовлетворив свою склонность к индустриализации и индивидуальному самовыражению, люди, фактически, остановились. Прекратили движение вперёд. Отказались от подъёма на следующую ступеньку.
В последнее время вместо оживлённых дискуссий на площадях и слаженной работы над очередным совместным проектом, их всё чаще можно увидеть где-нибудь на верандах своих роскошных вилл, в тени пальм, расслабленно коротающих часы в компании амфоры с вином.
Вы прекрасно знаете, возлюбленная кузина, насколько мало я склонен к прямолинейным и необратимым действиям, как противна мне мысль о том, что смертных нужно, как это любят делать другие наши родственники, вести на поводке к видимым им одним целям. Я и сейчас не решаюсь сделать ничего подобного, предпочтя скорее пустить дело на самотёк, чем вмешаться со своим божественным, но непрошенным мнением. Тем более, что отчасти я ощущаю и свою вину в случившемся — возможно, всё получилось именно так, потому что на моём острове не хватало опасных хищников, более сурового климата или каких-нибудь кровожадных туземцев, перед которыми поселенцы вынуждены были бы сплотиться.
Так или иначе, я ещё не до конца потерял веру в моих подопечных, помня, с каким блеском в глазах и казавшимся неиссякаемым энтузиазмом они начали освоение этого жалкого клочка тверди. Возможно со временем найдётся такая цель, в едином стремлении к которой вновь пробудятся все лучшие качества этих, право же, не самых худших из виденных мною людей.
P.S. — кажется, в прошлый раз я посылал вам ворона. Не расскажете ли, почему обратно вернулся фламинго?
Не, то, чтобы дела на острове Пасхи (так его назвали наши поселенцы) шли совсем плохо — напротив, основательно обосновавшись и удовлетворив элементарные потребности вроде крыши над головой, куска хлеба и уверенности в завтрашнем дне, люди, облегчённо выдохнув, снизили лихорадочную активность и начали более вдумчиво подходить к своим действиям.
Исчезла опасность безвозвратного изменения климата от вырубки лесов, животные, поначалу довольно беспардонно истребляемые, молчаливо согласились на предложенные им новые ареалы обитания и вполне счастливо существуют внутри них, хоть и уменьшившиеся в числе.
Мои подопечные, разобравшись (как всегда не без проблем — ох уж эти смертные...) с введением единой валюты, организовали достаточно бодрый рынок, дав возможность любому без каких-либо титанических усилий присоединиться к нему, удовлетворив чей-то спрос и заработав пару чеканных монет.
Вы спросите — о чём же я, в таком случае, беспокоюсь, запасаясь бодростью и оптимизмом? Ответить на этот вопрос, дражайшая кузина, очень просто — дело в том, что, преодолев бурный и непростой период становления глобальной экономики, а затем — первоначального распределения и накопления капитала, жители острова, как бы это сказать… впали поначалу в конструктивизм, затем в декадентство, а под конец — в сибаритство.
Проекты гигантских промышленных строений и даже целых районов, где без устали, используя силу текущей воды, горящего пламени и дующего ветра, приводились в движение сложные машины, уступили место менее практичным, но более прихотливым и причудливым башенкам, ажурным мостикам, застеклённым витринам с экологическими инсталляциями.
Нет-нет, не подумайте, любезная кузина, что я хоть сколько-нибудь против как практичного подхода, так и довления формы над содержанием! Но, нужно признать, что, слегка удовлетворив свою склонность к индустриализации и индивидуальному самовыражению, люди, фактически, остановились. Прекратили движение вперёд. Отказались от подъёма на следующую ступеньку.
В последнее время вместо оживлённых дискуссий на площадях и слаженной работы над очередным совместным проектом, их всё чаще можно увидеть где-нибудь на верандах своих роскошных вилл, в тени пальм, расслабленно коротающих часы в компании амфоры с вином.
Вы прекрасно знаете, возлюбленная кузина, насколько мало я склонен к прямолинейным и необратимым действиям, как противна мне мысль о том, что смертных нужно, как это любят делать другие наши родственники, вести на поводке к видимым им одним целям. Я и сейчас не решаюсь сделать ничего подобного, предпочтя скорее пустить дело на самотёк, чем вмешаться со своим божественным, но непрошенным мнением. Тем более, что отчасти я ощущаю и свою вину в случившемся — возможно, всё получилось именно так, потому что на моём острове не хватало опасных хищников, более сурового климата или каких-нибудь кровожадных туземцев, перед которыми поселенцы вынуждены были бы сплотиться.
Так или иначе, я ещё не до конца потерял веру в моих подопечных, помня, с каким блеском в глазах и казавшимся неиссякаемым энтузиазмом они начали освоение этого жалкого клочка тверди. Возможно со временем найдётся такая цель, в едином стремлении к которой вновь пробудятся все лучшие качества этих, право же, не самых худших из виденных мною людей.
любящий вас,
Гермес
Гермес
P.S. — кажется, в прошлый раз я посылал вам ворона. Не расскажете ли, почему обратно вернулся фламинго?
0 комментариев