В 2021 году у нас появилось два новых «buzzword», которые сегодня стали хорошо знакомы большинству людей, читающих новости, хотя в прошлом году единственной их реакцией было бы «Што?». К концу две тысячи двадцать первого этими словами нам прожужжали все уши, тем более, что в оба направления зашли «очень большие деньги». Значит, всё серьёзно.
Ставить сейчас какие-то окончательные диагнозы модным течениям в целом бессмысленно. Но не стоит сомневаться в том, что многое из существующего в ближайшем будущем под этими ярлыками станет Полем Чудес, куда множество буратин закопают свои деньги. А вот для нас обе тенденции, внезапно, крайне позитивны. Первая из них — NFT.
Фишка NFT в том, что чёткая идентификация оригинала способна принести как известное удовольствие обладателю, так и деньги автору за причинение этого удовольствия. Остальные пусть удовлетворяются жалкими стопроцентными копиями того же, осознавая свою вторичность. В общем, у концепции есть не только теоретический, но и практический потенциал.
Казалось бы, при чём тут игры? Да практически ни при чём, если уйти в глубины определения игры, где выяснится, что она — «вид непродуктивной деятельности». Но те, кто решил уцепиться за NFT в контексте игр, и не стремятся сделать из вас великих композиторов, художников, писателей и прочих представителей творческих профессий. У них другая задача — заставить вас обратить внимание.
Нет, не потому что вокруг множество хороших игр. Как раз наоборот — потому что вокруг множество людей, которые думали, что они представители творческой профессии и могут создавать хорошие игры, но что-то пошло не так.
Поэтому сначала перешли на схему «возьми то, что я натворил, бесплатно» (Free-to-Play). Лет семь назад «фритуплею» пели гимны крупнейшие игровые корпорации, знающие толк в том, как за много денег сделать то, что никто не захочет покупать. Казалось бы, раз схема была такой прекрасной, зачем её менять? Да потому что реальная сторона «бесплатного предложения» клиентами была раскрыта, а хитрой схемой «казино» под видом «непродуктивной деятельности» закономерно заинтересовались правоохранительные органы. Так что, как говорят опытные управленцы, «концепция изменилась».
Итак, чтобы завлечь «игрока», который не только не хочет «играть» в вашу «игру» даже «бесплатно», но, скажем прямо, вообще не хочет играть, даже когда его герой качается где-то там на смартфоне, пока клиент спит, нужно сказать, что теперь он не играет, а зарабатывает. Просто делает это «играючи». Так родилась схема «Play-to-Earn», которую теперь рекламируют все крупные «игро»-хаха-«строительные» компании. Почему это круто? Ну, потому что вот эта схема уже для отборных буратин. Чистая пирамида.
Мы не знаем, чем руководствовался человек, купивший в марте 2021 года цифровой коллаж «Everydays: The First 5000 Days» за 69 миллионов долларов. Может, это тоже своего рода перфоманс ради того, чтобы сумма была именно «69», а для того, чтобы все заметили, он оформил её в миллионах долларов. Своеобразное послание человечеству. Но, если тема с NFT в мире искусства взлетит, первая крупная сделка вокруг NFT станет исторической. Это значит, что картина к тому моменту будет иметь кроме заявленной на аукционе ещё и дополнительную историческую ценность. То есть вполне способной стать объектом перепродажи с прибылью. Да-да — люди строят пирамиды постоянно.
Людям, которые не хотели играть даже бесплатно, теперь обещают «реальный заработок». Но, как и в случае с фритуплеем, тщательно уходят от вопроса «А кто, собственно, будет платить?».
Если убрать мишуру из схемы «играй, чтобы заработать», там должно остаться всего одно слово. И нет, это точно не «игра». «Перепродавай» — вот формула успеха. Как в любой пирамиде, из неё нужно вовремя выйти, но сначала придётся вложиться. Как и в случае с «казино», выиграть хотят все, но пирамида так не работает. Ведь она не множит деньги, а перераспределяет их между участниками, используя азарт и мечту об успехе. В общем, на ваш вопрос «А кто, собственно, будет платить?» отвечаю — вы. Зато можно вообще не играть. Круто же!
Очевидно, что такая схема просто создана для MMO, так как Поле Чудес нуждается в буратинах, которые будут закапывать свои золотые с надеждой вырастить своё денежное дерево за счёт других братьев по внезапному счастью. Вам, конечно, расскажут о прекрасных воображаемых мирах, в которых кто-то будет творить и создавать из ничего произведения искусства, а потом это будет кто-то другой покупать. Но, напомню, на деле-то речь идёт о продукте для людей, которые даже играть не хотят. То есть не могут развлечь сами себя. Вы всерьёз ожидаете, что они будут тут творчеством для других заниматься?
В реальности все эти прекрасные NFT-миры апеллируют к куда более приземлённой и понятной для тех, кто не хочет играть, теме RMT. Той отраве, которая, по мнению прежних организаторов игровых сервисов, убивала игровую среду. Но так как прежние организаторы игровых сервисов давно овладели искусством коррупции через продажу читов под девизом «по правилам нельзя, но если нет времени, то можно», нет ничего удивительного в том, что Роб Пардо — Lead Designer World of Warcraft и бывший Chief Creative Officer в Blizzard Entertainment — был нанят для раскрутки NFT-пирамиды Ember Sword. В частности он заявил:
Пожалуй, здесь прекрасно всё. Начнём с недоступности чего-то из-за большого объёма загрузки во времена стриминговых сервисов с разрешением 4k и набирающего популярность облачного гейминга. Продолжим «моментами низкой вовлечённости». Она, понятное дело, зависит не от увлекательности игр, за которую в частности должен был отвечать Творческий Директор крупнейшей игростроительной компании, а от того, что у игроков NFT-велосипеда не было. И закончим «ценностью в реальном мире». Особенно в контексте пирамиды, которую рекламирует Роб Пардо. Напомню — там продают виртуальные земельные наделы. Но в этом-то и смысл пирамиды — нужны авторитетные люди, которые убедят вас вложиться. Вы же не сомневаетесь, что за это инфлюенсерское выступление Роб Пардо получил оплату земельными наделами в Ember Sword, которые планирует передать после смерти своим детям?
NFT вместе с другими крипто-системами стремительно набирает токсичность в общественном восприятии именно потому, что при совершенно конкретном вреде реальному миру от настолько энергозатратной деятельности как раз никакой новой ценности не привносит.
Что касается каких-то долгосрочных гарантий права собственности на предметы, полученных в рамках нового вида RMT, то они ничем не выше прежних гарантий на куплю-продажу игровых предметов. Даже если кто-то видит в таких цифровых объектах ценность в долларовом эквиваленте, она есть лишь до тех пор, пока существует организатор пирамиды, потому что сама пирамида существует в рамках конкретной псевдо-игровой экосистемы. Всё просто — как только сервис закроется, вся ценность испарится. Но ведь то же самое было и с RMT-предметами двадцать лет назад.
Прежде всего, в силу того, что на маркетинговом языке звучит как «эволюция», в конечных продуктах людей, которые не могут создавать конкурентоспособные игры, для людей, которые не хотят в игры играть, кроме RMT, по большому счёту, ничего не осталось. Больше никаких примесей. Чистая слеза. Максимум — игровой аромат. Сегодня сайт фитнес-центра или онлайн-банкинг может быть оформлен в псевдо-игровом антураже. Игривая обёртка не означает, что перед нами игра. И это кардинально отличает ситуацию от той, что была на заре прихода схемы «free-to-play».
В тот момент целые игровые сервисы, пускай и потерпевшие неудачу, но изначально проектировавшиеся как полноценные игры, пытались приспособиться к новой схеме, чтобы остаться на плаву с финансовой точки зрения. Мало кому это, к слову, помогло. Затем всё ещё с виду игровые проекты начали изначально проектироваться с элементами новой монетизации, что безусловно влияло на их содержимое, но вы всё равно не могли понять, это игра пытается выжить или она хочет вас выжать. Словом, глядя в глаза очередному игроделу, вы не могли до конца понять, он дурак, подлец или гений.
С появлением NFT и схемы Pay-to-Earn произошло чёткое разделение на тех, кто делает игры, и тех, кто делает что-то совершенно другое. Может, гениальное, пускай, но окончательно не имеющее никакого отношения к играм. Если вы любите именно игры, глядя на очередной NFT-проект, можете смело говорить «следующий», не потратив больше секунды своего внимания на этот информационный шум. Надеюсь, это также поможет быстрее определиться с бизнес-моделями тем, кто остался делать всё-таки игры. Кристаллизация — это хорошо.
Какое второе слово? Вы, наверняка, догадались. А если вдруг нет… продолжение следует.
Ставить сейчас какие-то окончательные диагнозы модным течениям в целом бессмысленно. Но не стоит сомневаться в том, что многое из существующего в ближайшем будущем под этими ярлыками станет Полем Чудес, куда множество буратин закопают свои деньги. А вот для нас обе тенденции, внезапно, крайне позитивны. Первая из них — NFT.
Non-Fungible Token (NFT)
Сама концепция «невзаимозаменяемых токенов» интересная, пускай и не бесспорная. Её изначальное предназначение — безошибочно идентифицировать оригинал в мире цифровых произведений. Конечно, есть проблема в том, что, в случае с цифровыми копиями, само слово «оригинал» не более чем мысленный конструкт. Вы же не называете оригиналом первую модель телевизора, сошедшую с конвейера, а следующие — копиями. Но, если задуматься, в материальном мире, где многие копии художественных произведений точно так же десятилетиями не могут отличить от оригинала, по сути, происходят те же процессы. Ценность оригинала — такой же мысленный конструкт, питающийся удовольствием при осознании обладания чем-то, чего больше ни у кого нет.Фишка NFT в том, что чёткая идентификация оригинала способна принести как известное удовольствие обладателю, так и деньги автору за причинение этого удовольствия. Остальные пусть удовлетворяются жалкими стопроцентными копиями того же, осознавая свою вторичность. В общем, у концепции есть не только теоретический, но и практический потенциал.
Казалось бы, при чём тут игры? Да практически ни при чём, если уйти в глубины определения игры, где выяснится, что она — «вид непродуктивной деятельности». Но те, кто решил уцепиться за NFT в контексте игр, и не стремятся сделать из вас великих композиторов, художников, писателей и прочих представителей творческих профессий. У них другая задача — заставить вас обратить внимание.
Поэтому сначала перешли на схему «возьми то, что я натворил, бесплатно» (Free-to-Play). Лет семь назад «фритуплею» пели гимны крупнейшие игровые корпорации, знающие толк в том, как за много денег сделать то, что никто не захочет покупать. Казалось бы, раз схема была такой прекрасной, зачем её менять? Да потому что реальная сторона «бесплатного предложения» клиентами была раскрыта, а хитрой схемой «казино» под видом «непродуктивной деятельности» закономерно заинтересовались правоохранительные органы. Так что, как говорят опытные управленцы, «концепция изменилась».
Pay-to-Earn
NFT позволил игровой индустрии создать иллюзию собственности. Почему иллюзию, мы поговорим позднее. Сейчас важно ещё раз проследить «эволюцию» (так на менеджерском обычно называется «деградация») предложения в сделке между «игроком» и «производителем игр». Как видите, с каждым абзацем кавычек становится всё больше. Крепитесь. Скоро всё станет куда прозрачнее.Итак, чтобы завлечь «игрока», который не только не хочет «играть» в вашу «игру» даже «бесплатно», но, скажем прямо, вообще не хочет играть, даже когда его герой качается где-то там на смартфоне, пока клиент спит, нужно сказать, что теперь он не играет, а зарабатывает. Просто делает это «играючи». Так родилась схема «Play-to-Earn», которую теперь рекламируют все крупные «игро»-хаха-«строительные» компании. Почему это круто? Ну, потому что вот эта схема уже для отборных буратин. Чистая пирамида.
Мы не знаем, чем руководствовался человек, купивший в марте 2021 года цифровой коллаж «Everydays: The First 5000 Days» за 69 миллионов долларов. Может, это тоже своего рода перфоманс ради того, чтобы сумма была именно «69», а для того, чтобы все заметили, он оформил её в миллионах долларов. Своеобразное послание человечеству. Но, если тема с NFT в мире искусства взлетит, первая крупная сделка вокруг NFT станет исторической. Это значит, что картина к тому моменту будет иметь кроме заявленной на аукционе ещё и дополнительную историческую ценность. То есть вполне способной стать объектом перепродажи с прибылью. Да-да — люди строят пирамиды постоянно.
Если убрать мишуру из схемы «играй, чтобы заработать», там должно остаться всего одно слово. И нет, это точно не «игра». «Перепродавай» — вот формула успеха. Как в любой пирамиде, из неё нужно вовремя выйти, но сначала придётся вложиться. Как и в случае с «казино», выиграть хотят все, но пирамида так не работает. Ведь она не множит деньги, а перераспределяет их между участниками, используя азарт и мечту об успехе. В общем, на ваш вопрос «А кто, собственно, будет платить?» отвечаю — вы. Зато можно вообще не играть. Круто же!
Очевидно, что такая схема просто создана для MMO, так как Поле Чудес нуждается в буратинах, которые будут закапывать свои золотые с надеждой вырастить своё денежное дерево за счёт других братьев по внезапному счастью. Вам, конечно, расскажут о прекрасных воображаемых мирах, в которых кто-то будет творить и создавать из ничего произведения искусства, а потом это будет кто-то другой покупать. Но, напомню, на деле-то речь идёт о продукте для людей, которые даже играть не хотят. То есть не могут развлечь сами себя. Вы всерьёз ожидаете, что они будут тут творчеством для других заниматься?
В реальности все эти прекрасные NFT-миры апеллируют к куда более приземлённой и понятной для тех, кто не хочет играть, теме RMT. Той отраве, которая, по мнению прежних организаторов игровых сервисов, убивала игровую среду. Но так как прежние организаторы игровых сервисов давно овладели искусством коррупции через продажу читов под девизом «по правилам нельзя, но если нет времени, то можно», нет ничего удивительного в том, что Роб Пардо — Lead Designer World of Warcraft и бывший Chief Creative Officer в Blizzard Entertainment — был нанят для раскрутки NFT-пирамиды Ember Sword. В частности он заявил:
MMORPG миры традиционно остаются недоступными широкому кругу людей из-за того, что требуют большого объёма загрузки данных, имеют моменты низкой вовлечённости и закрытый внутренний рынок предметов, который не позволяет игрокам производить нечто, имеющее ценность в реальном мире.
Пожалуй, здесь прекрасно всё. Начнём с недоступности чего-то из-за большого объёма загрузки во времена стриминговых сервисов с разрешением 4k и набирающего популярность облачного гейминга. Продолжим «моментами низкой вовлечённости». Она, понятное дело, зависит не от увлекательности игр, за которую в частности должен был отвечать Творческий Директор крупнейшей игростроительной компании, а от того, что у игроков NFT-велосипеда не было. И закончим «ценностью в реальном мире». Особенно в контексте пирамиды, которую рекламирует Роб Пардо. Напомню — там продают виртуальные земельные наделы. Но в этом-то и смысл пирамиды — нужны авторитетные люди, которые убедят вас вложиться. Вы же не сомневаетесь, что за это инфлюенсерское выступление Роб Пардо получил оплату земельными наделами в Ember Sword, которые планирует передать после смерти своим детям?
Что касается каких-то долгосрочных гарантий права собственности на предметы, полученных в рамках нового вида RMT, то они ничем не выше прежних гарантий на куплю-продажу игровых предметов. Даже если кто-то видит в таких цифровых объектах ценность в долларовом эквиваленте, она есть лишь до тех пор, пока существует организатор пирамиды, потому что сама пирамида существует в рамках конкретной псевдо-игровой экосистемы. Всё просто — как только сервис закроется, вся ценность испарится. Но ведь то же самое было и с RMT-предметами двадцать лет назад.
Что в этом хорошего?
Во вступительной части я написал, что считаю эту тенденцию позитивной. Пришло время объяснить, почему.Прежде всего, в силу того, что на маркетинговом языке звучит как «эволюция», в конечных продуктах людей, которые не могут создавать конкурентоспособные игры, для людей, которые не хотят в игры играть, кроме RMT, по большому счёту, ничего не осталось. Больше никаких примесей. Чистая слеза. Максимум — игровой аромат. Сегодня сайт фитнес-центра или онлайн-банкинг может быть оформлен в псевдо-игровом антураже. Игривая обёртка не означает, что перед нами игра. И это кардинально отличает ситуацию от той, что была на заре прихода схемы «free-to-play».
В тот момент целые игровые сервисы, пускай и потерпевшие неудачу, но изначально проектировавшиеся как полноценные игры, пытались приспособиться к новой схеме, чтобы остаться на плаву с финансовой точки зрения. Мало кому это, к слову, помогло. Затем всё ещё с виду игровые проекты начали изначально проектироваться с элементами новой монетизации, что безусловно влияло на их содержимое, но вы всё равно не могли понять, это игра пытается выжить или она хочет вас выжать. Словом, глядя в глаза очередному игроделу, вы не могли до конца понять, он дурак, подлец или гений.
С появлением NFT и схемы Pay-to-Earn произошло чёткое разделение на тех, кто делает игры, и тех, кто делает что-то совершенно другое. Может, гениальное, пускай, но окончательно не имеющее никакого отношения к играм. Если вы любите именно игры, глядя на очередной NFT-проект, можете смело говорить «следующий», не потратив больше секунды своего внимания на этот информационный шум. Надеюсь, это также поможет быстрее определиться с бизнес-моделями тем, кто остался делать всё-таки игры. Кристаллизация — это хорошо.
Какое второе слово? Вы, наверняка, догадались. А если вдруг нет… продолжение следует.
6 комментариев