Seven days to live my life

Это может показаться смешным, но я был тем, кто действительно обратил внимание на Дэвида Боуи после выхода игры Omikron: Nomad Soul. Нет, разумеется, я слышал Ziggy Stardust, Space Oddity и Let's Dance, и еще я видел “Лабиринт”, но вот личного контакта с Боуи не испытывал. Для меня он был одним из эпатажных исполнителей с эклектичным репертуаром, когда-то спевший с куда более близким мне Фрэдди Мэркьюри сногсшибательную Under Pressure. И вот я покупаю Omikron: Nomad Soul. Не потому что ждал эту игру, а потому что покупал все подряд. И игра оказалась, как игра, мягко говоря, не очень, но, черт, как же мне снесло крышу участием в ней Дэвида Боуи. Низкополигонального, но такого живого Дэвида Боуи, который говорил со мной на одном языке — языке виртуального мира.

Сейчас в моей памяти остается только какие-то обрывочные воспоминания об игровом процессе, зато музыкальный альбом Дэвида Боуи “Hours” я знаю до последней ноты, а после него — и многое заново открытое в его репертуаре. Но сегодня, в этот грустный день прощания с Дэвидом, который ушел от нас десятого января, хочу поговорить только об этом альбоме. И о том, как я его для себя открывал.


В том мире я действительно по крупицам собирал части “Hours”, не только попадая на подпольные концерты запрещенного музыканта, но и покупая его синглы, приходя в свое виртуальное жилище и слушая их… часами. Сбор песен этого альбома был, пожалуй, самым интересным квестом в игре. И каждый такой трэк, попадающий в мою копилку после поисков, был куда интереснее прослушивания всего альбома, скачанного на торрентах. Каждую композицию я смаковал и переслушивал. Это было мое достижение. Я ее нашел.

Omikron заслуженно провалился, но эксперимент, в котором решил участвовать Боуи все равно был очень успешный. Во всяком случае, если говорить о моем личном опыте. После этого Боуи стал для меня кем-то намного более близким. Кем-то, с кем я пережил какие-то общие события. Одной из любимых композиций в том альбоме для меня, все еще недостаточно хорошо воспринимающего тогда английский на слух, была песня “Seven” с ее простыми словами. Там ключевой фразой был припев:

I got seven days to live my life
or seven ways to die

Дэвид Боуи был очень разным. Кажется, что прожил он не семь дней, а семь жизней, каждая из которых была замечательной. Я лично благодарен ему, помимо всех тех песен, которые он написал, за то, что был одним из музыкантов-первопроходцев, рискнувших поставить на виртуальные миры. И если вам удастся запустить Omikron, где-то в глубинах низкополигональных подвалов вы найдете все еще поющего Дэвида, как “Газонокосильщика”, который в одной из своих смелых жизней навсегда ушел в виртуальное пространство.