Burn, baby, burn!

Маникюр. Макияж. Любимый, но давно уже затасканный костюм. Украшения. Причёска… Слишком гладкая и аккуратная – необходимо растрепать для завершения образа. Несколько небрежных взмахов щёткой — готово. Улыбнулась своему отражению в зеркале: волосы цвета червлёного золота зачёсаны назад, зелёные, как весенняя трава, глаза мерцают, уголки губ загадочно подрагивают. Хороша, одним словом!

Бросив прощальный взгляд на не слишком прибранное (а откровенно говоря, и вовсе беспорядочное) жилище, Ева направилась к широко распахнутому окну. Щелчком подозвала брошенную в углу метлу, перекинула ногу через неё и собралась было взлетать, как услышала голоса на улице. Опять эти крестьяне! И как им не надоело? Даже зарычав от ярости, Ева отбросила метлу и уже направилась к двери, как та сама распахнулась, чуть было не задев хозяйку. На пороге стояли вооружённые вилами и граблями фермеры с донельзя возмущёнными лицами. Едва увидев царящий в жилище бардак, включающий в себя разбросанные книги в старинных переплётах, чёрного взбалмошного кота и паутину под потолком, крестьяне дружно взвыли:

— Ведьма!

Опять. Ева вздохнула. Третий раз за месяц её хотят сжечь… или всё-таки четвёртый? А главное, за что? Всего-то пару раз подожгла чьи-то избы да отказалась исцелять больных. Совершенно справедливо, между прочим! Лечить Ева не то чтобы совсем не училась, но с её темпераментом лучше оставить раненого на попечение бога – дольше проживёт. И, в итоге, эти жалкие людишки сошлись во мнении, что её проще сжечь, чем пытаться усмирить. Ева чувствовала, как в ней поднимается злость, не оставляя пространства для прочих чувств и начисто отключая разум. Знакомый голос, опасный и искушающий, прозвучал прямо в ушах:

— Жги, детка, жги!

Ева догадывалась, что это – зов Бальтазара. В минуты ярости она окончательно теряла контроль над собой, и всё её существо было наполнено одним желанием – выполнить приказание бога. Что касается могущества – его у Евы всегда было предостаточно.


Три красивые огненные птицы выпорхнули из ладоней ведьмы и направились к оторопевшим крестьянам. Те, не будь дураки, любоваться шоу не стали, а сразу бросились наутёк. На узенькой лестнице, ведущей с башни Евы, образовалась давка. Ведьма, демонически хохоча, пускала новые и новые огненные шары в противников, пока один из них не скатился в ближайшие кусты, пытаясь потушить одежду. Растения вспыхнули. Языки пламени быстро перебегали с одного куста к другому, облизывали стволы высоких деревьев… Крестьяне, в ужасе от сотворённого, дружно заорали:

— Пожар! Горим!

Ева, в последний раз полюбовавшись творением своих рук, оседлала метлу и вылетела из распахнутого окна навстречу закату. Далеко внизу плясал бесноватый огонь, а крестьяне в панике таскали вёдра с водой. Ветер шумел в ушах, облака проплывали рядом – чего ещё желать? Тем более что она летела не куда-либо, а на знаменитый Шабаш, на саму Лысую Гору. Полёт, как и всегда, завораживал, хотя пейзажи были давным-давно изучены. Возможно, это было единственное состояние Евы, во время которого она могла предаться определённым мыслям. Да, воздух – не её стихия, но полёт дарует необыкновенный покой, недоступный её мятежной душе в любой другой момент.


Быть элементалистом – не так-то просто. Причём изучение любой стихии имеет свои подводные камни, с которыми, увы, приходится сталкиваться почти ежедневно. Постоянно обливаться водой – не так-то приятно, особенно если зима и ты одета в лучшую шубку. Вызывая землетрясение, рискуешь сама же навернуться на развороченных камнях. Защищаться от электрических ударов учат ещё в самом начале учёбы, но ветер, как и вода, вредит изрядно. А уж огонь… Каждый раз – лицо в пепле, опалённая одежда и волосы. Ева, после долгих тренировок, научилась избегать прямого огня, но от пепла никуда не деться. К счастью, путь к Лысой Горе пролегал через довольно крупное и, что гораздо важнее, чистое озеро. Снизившись, Ева побросала одежду на ближайшие кусты и с наслаждением погрузилась в воду. Всегда приятно – поплескаться в прохладной воде, тем более что уже стемнело, и практически взошла луна. От кустов послышался непонятный шорох, и Ева насторожилась. Откинув длинные рыжие волосы на спину, она быстро направилась к своим вещам. Так и есть! Её золотые украшения привлекли к себе внимание местных бандитов. Слава Бальтазару, хоть не скритт – у тех потом вообще не отберёшь «блестяшку».

Разбойники, увидев Еву, заухмылялись, но пронесшийся мимо огненный шар стер усмешечки с их лиц. Сверкнули кинжалы, прозвучала тетива лука. В ушах девушки снова раздался требовательный голос, говорящий: «Жги, детка, жги!» Вспышка пламени, дыхание дракона, огненные фениксы… Бесноватая Ева стояла в центре огненного круга и хохотала, а противники не решались подойти ближе. Когда ведьма приготовилась создать особенно грозное заклинание, бандиты побросали драгоценности и с воплем «Да у неё крыша поехала!» кинулись в озеро. Ева, цветя лучшей из своих улыбок, оделась и снова взмыла в ночное небо на верной метле. Битва – это прекрасно. Именно во время боя раскрывался её странный талант. Танцующие движения, усыпляющие внимание врага па, изящные взмахи рук – всё это приводило её к победе.


Уже на подлёте к Лысой Горе Еву нагнала другая ведьма.

— Евочка, дорогая, как я рада тебя видеть, — голос её звучал особенно въедливо и перекрывал даже шум ветра, длинные кудри вились по воздуху, а лёгкие одеяния ясно очерчивали изящную фигуру. На Шабаш каждая ведьма одевает свой лучший костюм, что вполне понятно. Любой женщине хочется поразить своим внешним видом не только подруг, но и кровных врагов.

Огненная ведьма только скривилась и промолчала. Вот кого-кого, а Эсфиру она сегодня хотела бы увидеть последней и, по возможности, в стадии разложения трупа. Старые счета. А та не унималась:

— И что это ты плетёшься, как черепаха? Так и опоздать можно! Теряешь навыки, однако, подруга, — заливалась звонким смехом Эсфира. — Не хочешь наперегонки? Кто быстрее? Ну, же, давай! – и ведьма, призвав силу ветра, устремилась далеко вперёд с головокружительной скоростью, да ещё и выписывая при этом головокружительные виражи.

Но последнюю фразу Ева уже не слышала, в её ушах снова звучал голос, алчно требующий «Жги, детка, жги!» И она зажгла. Метлу Эсфиры. Та взвизгнула и стала сыпать проклятиями на рыжую голову одной очень злобной ведьмы. Ева лишь довольно зажмурилась. Разве не это ли — наивысшее удовольствие в её ремесле? С интересом понаблюдав пару минут за попытками Эсфиры потушить пожарчик при помощи того же ветра и лишь раззадорив пламя ещё пуще, Ева прокричала «Глотай пыль, зайка» и рванула вперёд. На шабаш.

Лысая Гора сегодня превзошла сама себя. Такого шика и размаха, кажется, уже много лет не было. Сегодня планировался не просто ритуал, а соревнование в искусствах. Ева твёрдо рассчитывала показать, на что она способна. Щегольски спрыгнув с метлы в самом центре огромной пентаграммы, олицетворяющей единство Грента и Бальтазара, Ева огляделась.

Всюду таинственное мерцание свечей, надрывный плач скрипки откуда-то с ночного неба, а сам воздух как будто наэлектризован тёмными силами. Около сотни ведьм со всех уголков мира собрались сегодня на Лысой Горе. И все такие разные! Ева только диву давалась, разглядывая шкафоподобную норниху, прибывшую не на метле, как положено, а на странной костяной повозке. А рядом с ней гаденько хихикала в кулачок крохотная асура, периодически посылая искры в проходящих мимо. Да даже сильвари, обычно такие мудрые и невозмутимые, развлекались соревнованием в лучшем призванном элементале. Словом, каких только ведьм не было сегодня на Лысой Горе! И все они негромко переговаривались, смеялись, сплетничали, баловались мертвой и живой водой. Даже луна, наглухо укутавшаяся в дымку облаков, молчаливо, но неодобрительно потворствовала происходящему. Еву здесь хорошо знали, слишком хорошо, а за горячий нрав её боялись и избегали. Мастерски подпалив брови одной, особо зарвавшейся ведьмочке, Ева решила, что с неё на сегодня хватит, и покинула оживлённую толпу. Как раз наступило время для особого ритуала.

Первой в центр круга вышла некромант. Завывая, как самая настоящая банши, она наслала на окружающих фирменную ауру, навевающую мысли о скорой смерти. Ведьмы забеспокоились. Некромант, создав омерзительных питомцев из праха, веками покоившегося в почве Лысой Горы, заставила их устроить показательный бой друг с другом, а затем снова вернула в землю.

Второй выступала элементалистка, поклоняющаяся воде. Обычно вода – добрая стихия, способная исцелять раненых, но некоторые находят особый шарм в таком завуалированном способе убийства. Ледяные глыбы, освежающие водопады и чуть было не затушенный гигантский костёр, символ Шабаша.

Третьей выступала Эсфира. Злобно сверкая глазами, она вызвала настоящую бурю, за что была быстро выпровожена. Портить антураж Шабаша нельзя ни в коем случае, даже при демонстрации способностей.

Ева вступила в огненный круг, начиная свой древний танец. Отдавая дань всем четырём стихиям, своей порывистой душой она тянулась лишь к одной из них. Руки её то сплетались, то расплетались, босые ноги рисовали на земле затейливые узоры, рыжие пряди волос казались тем же огнём. И вдруг круг вспыхнул ярче, пламя взметнулось до самой луны. Огонь принял Еву в очередной раз. Признал своей!


Для всех, кто ценит в играх красоту.