Этот текст должен был пойти ещё на прошлый флешмоб, но… Время иногда слишком похоже на песок, насыпанный в дырявый карман. Поэтому публикую в текущем, прошу прощения у Кьярры.
Круги на воде…
Тихо подкралась ко мне
Фантомная боль.
Воин должен уметь закрывать своё сердце. Сочувствие к врагу вселяет дрожь в руку, сжимающую рукоять, и ослабляет решимость. Ведёт к смерти в конечном итоге, потому как враг жалеть и сомневаться не будет. Это правда, но не вся. А неполная правда есть ложь.
Однажды мудрый сказал, что тот, кто когда-то взял в руки меч, на самом деле обретает два меча. Один он носит в ножнах, другой, невидимый, вонзает себе в сердце. Цена, которую платит каждый, кто избрал своей судьбой проливать чужую кровь; причиняя боль живому, воин ранит и себя — в ответ стальному клинку шевелится призрачный. Чтобы помнить.
Как бы он ни прятал свои чувства, в какую бы броню ни заковывал сердце и как бы он ни учился терпеть самую сильную боль — чаша переполнится рано или поздно. И каждый находит свой способ с этим справляться.
Сегодня снова один из таких вечеров. Строчки расплываются перед глазами, беспокойство нарастает. Еще пару мгновений назад казавшийся таким уютным дом вдруг стал чужим: не могу усидеть на месте, мечусь, как дикий зверь в клетке. Стены наползают, выдавливая из лёгких воздух. Но потом прислушиваюсь к себе и понимаю: холодный клинок вновь ворочается в груди, и близится худшая из ночей. И, конечно, Он тут как тут — как всегда, едва только чует мою слабость. И теперь из каждой тени слышится вкрадчивый шёпот с обещаниями могущества. И ему трудно сопротивляться, потому как стоит только раз ощутить переполняющую мощь, мечты о крови и разрушении становятся сладостно притягательными…
… любая попытка вспомнить вызывала только тупую боль и новую волну навязчивого шёпота — вновь просыпался тот, с кем приходилось делить тело одно на двоих. С чёрной тенью, видимой лишь ему. Для окружающих присутствие чужого выдавала непроницаемая тьма, порой на мгновение застилающая взгляд, — это подмечали самые внимательные. Потеря памяти — это была плата за полученную силу? До сих пор он гадал, что заставило пойти на сделку. Отчаяние? Месть? Несчастная случайность? Нет ответа...
Волевым усилием обрываю все мысли, вкладываю обронённое письмо в книгу и выхожу из дома. Сейчас нельзя оставаться в одиночестве, и перед глазами всплывает путь.
А тем временем в мире пылает закат. Закат… Даже призрачный меч на мгновение замирает, пока я смотрю, как землю ласкают последние лучи солнца. И в который раз приходит мысль, становится очевидной важная правда: всё это — об искусстве красиво умирать. Когда впереди только сумерки, ночь и холод, эти несколько часов, пропитанные золотом с кровавым оттенком, кажутся лишь мигом перед прыжком в бездну. Но кого волнует, что будет дальше? Пусть бесстрастная, голодная тьма подождёт, ведь сейчас у нас в руках вечность — вся роскошь и буйство красок тающего солнечного огня.
Для воина, который должен быть готов встретить смерть в любой момент, это важный урок.
Но впереди ещё длинный путь — нужно продолжать. И аванпост Дельпе, отделяющий Кальфеон от Серендии, уже рядом. Его вид напоминает мне о недавнем прошлом.
Волею судеб, пока я пытался узнать больше о чёрном духе, дорога вела меня в Кальфеон. По слухам, недалеко от столицы, на безлюдных заражённых полях, жил отшельник, изучающий проклятия. К нему-то я и нёс свои вопросы. Но прежде, чем пересечь границу, нужен был пропуск, который именно в тот момент оказалось получить непросто. Крепость Дельпе была почти осаждена гарпиями, и рыцари отчаянно нуждались в добровольцах. Что ж, для моего клинка снова нашлась работа.
В ходе сражений и беготни по мелким поручениям перезнакомился со многими обитателями крепости. Жрец Кристофер с верным слугой и другом Рейясом, Грэнвил и Джерон, и, конечно, магистр Брего с помощницами: преданной Маргарет и своенравной Эльгрифин, — все показали себя натурами благородными и честными. К ордену Дельпе я проникся большим уважением и в дальнейшем только укрепился во мнении, особенно когда лучше узнал о рыцарях Трины — вот кто не слишком разборчив в средствах.
Дорога не ждёт, и пора заканчивать с воспоминаниями. Но нельзя не полюбоваться закатными красками ещё раз — со стены замка открывается прекрасный вид.
Напоследок обмениваюсь парой фраз с почтенным Грэнвилом и его подопечной Джерон, которой говорю, что обещанные световые бомбы уже почти готовы. И снова забираюсь в седло.
Приходит мысль, и я изменяю маршрут — направляюсь в Хидель. Пусть до темноты в Велию уже не успею, но время до встречи есть — решаю навестить ещё кое-кого.
Конюх Изуро всё ещё безответно влюблён — пока моя лошадь пьёт, говорю с ним. Бедный парень, он кальфеонец, из-за чего окружающие смотрят на него косо. Память о войне ещё свежа, поэтому же Мелисса непреклонна и до сих пор гневно отвергает его ухаживания. Или дело лишь в том, что Изуро — простой конюх. В любом случае, жаль. У них нашлось бы что обсудить.
В прошлом я и захотел помочь, когда увидел, как парень заботлив и добр к лошадям. К тому же, быть чужаком в другой стране вдали от родины — это чувство мне знакомо.
Но увы. Не помогли подсолнухи — символ ожидания и верности, — которые я доставал по его просьбе. И такая подходящая здесь поэма серендийского трубадура не заставила сердце девушки дрогнуть. Себе я её, кстати, записал отдельно*:
(* — это пасхалка на стихотворение У.Б. Йейтса «Он мечтает о парче небес». В игре она выглядит по-другому, и поскольку качество локализации часто оставляет желать лучшего, привёл один из распространённых переводов)
Помочь мне больше нечем — только чуть приободрить словами. Фантомное лезвие вновь проворачивается, и я спешу по своему пути дальше. Хидель остаётся позади, пролетаю через перевал и ещё успеваю увидеть последние лучи солнца на древних стенах замка Крон.
В Велии, как всегда, по-домашнему уютно. Кажется, время здесь замедляет бег — не сравнить с суматошным Хиделем и муравейником Кальфеоном: можно весь день простоять у причала, наблюдая за неспешно скользящими по волнам залива Крон лодками. Даже мрачная тайна нависающего над городом замка не отражается тревогой на лицах жителей и кажется убаюканной шёпотом тёплого моря — всё это случилось слишком давно.
А по улицам плывёт знакомая мелодия — музыканты возле рынка ещё не закончили выступать. Задерживаюсь послушать. И музыка приглушает мою боль.
Оставляю ребятам горсть монет, поднимаюсь на стену и не ошибаюсь, ожидая увидеть Адриано на том же месте. Сорванец явно опять сбежал от зоркого ока нянек, и тем ещё не удалось загнать его спать.
В прошлом мы разговорились, когда я любовался парусами пришвартованных в бухте кораблей. Так я и узнал о мечте Адриано стать пиратом. «То есть, грабителем и убийцей, как пираты Вако?» — уточнил было я, но мальчишка только сердито отмахнулся. По его мнению, пираты прежде всего — самые свободные люди в мире, и уж он-то, Адриано Лоджи, найдёт более благородный способ прославиться. Что ж, я не стал его переубеждать, оценив довод.
А чуть позже я, по инициативе Адриано, оказался втянут в одно забавное приключение. Восторженным шёпотом он поведал свежие слухи: в порту выловили клочок бумаги, подозрительно напоминающий карту. «Это точно карта сокровищ!» — убеждал меня будущий пират. Честно сказать, идея поисков не слишком-то вдохновляла, особенно после прошлой неудачной попытки найти пиратов в прибрежной пещере. Но раз уж я всё равно направлялся в район гавани, заодно поспрашивать было нетрудно. Какой-то обрывок действительно нашёлся у юного рыбака Эвелина, который он собирался было выбросить, но в итоге отдал мне и даже сказал, кому отдал ещё один похожий. Клочки мы склеили — они неожиданно подошли друг к другу, — и указания вели куда-то в ту же прибрежную пещеру. Где в одном малозаметном гроте я и обнаружил нечто.
Ни разу не сокровища — лишь насмерть перепуганного гиганта-рабочего с биржи Санто Манци, который наотрез отказался возвращаться — только если за ним придёт сам хозяин. Пришлось отправиться за помощью. По пути я встретил авантюриста Эндрю, собиравшего ракушки на побережье, — он знал окрестности лучше. И, глянув на карту, он вдруг выдал мне ещё один недостающий, как оказалось, кусок. Теперь карта указывала на крутой утёс неподалёку, где сам Эндрю уже бывал и не находил там ничего особенного, но всё равно пожелал удачи.
На первый взгляд интересного там ничего и не было, но после более тщательного осмотра я заметил неприметный выступ снизу, куда я не без труда спустился и обнаружил пещеру. А в ней тайник с сундуком, в котором нашлись несколько золотых слитков и монет.
Когда я показал найденное Адриано, мальчишка едва не пустился в пляс. Хорошо помню его слова: «Легенда оказалась правдой! Если расскажу папе, он подпрыгнет от удивления! И его глубокие морщины разгладятся!»
Назначенный час уже близится, и я прощаюсь с Адриано. Советую ему всё же не слишком нервировать родных и идти домой.
Переступаю порог таверны. Здесь оживлённо и шумно. С трудом отговариваюсь от сытного ужина: уйти от заботливой хозяйки Айселин с её любимой поговоркой «Красивое лицо не может быть худым» всегда непросто. Сошлись на кружке чая.
Гул голосов, стук без конца сталкивающихся кружек, вялые попытки завязать драку, уголок любителей кулачных боёв, у кого силы ещё остались, несколько подозрительных личностей и еле слышная в общем гомоне лютня одинокого музыканта — после заката жизнь ещё кипит. Но я здесь не за этим. Вот дверь распахивается, и сердце взволнованно пропускает удар. Валькирия пришла, несмотря на плотный клубок торговых забот.
Мы не слишком затягиваем приветствия, у нас ещё много дел. Не забыв прихватить мех с вином из местных запасов, отправляемся на место, которое давно хотел показать воительнице. И сегодня этот день наконец наступил.
От города идти совсем близко, но я редко заставал здесь людей. Утёс легко пропустить: он у самой дороги, и в основном все пролетают мимо, не смотря по сторонам. А зря: здесь отличный наблюдательный пост. Да, иногда самое интересное у тебя прямо под носом — и на край света бежать не нужно. Днём вся бухта видна как на ладони.
А ночью огни на палубах кораблей кажутся особенно тёплыми.
Но цель нашего бдения другая. Поэтому мы взбираемся на прогретый солнцем камень, гасим фонари и ждём. Минуты летят незаметно, а с ними часы, пока есть вино, неспешные разговоры и зачарованное молчание порой. Особенно в момент, когда небо начинает понемногу розоветь…
… чтобы потом разлиться гордым сиянием нового утра.
Что ж, наша миссия завершена. Мы убедились, что и эта ночь не была вечной. А свидетелями тому были луна, звёзды и рассветное солнце. И, конечно, замок Крон.
И пока мы собираемся уезжать, чувствую, что клинок внутри успокаивается, ощущение бездны под ногами пропадает. И ещё вспоминаю, как много раз встречал восходящее солнце в другой стране. Стране острых мечей и нежных хризантем.
Круги на воде…
Тихо подкралась ко мне
Фантомная боль.
Воин должен уметь закрывать своё сердце. Сочувствие к врагу вселяет дрожь в руку, сжимающую рукоять, и ослабляет решимость. Ведёт к смерти в конечном итоге, потому как враг жалеть и сомневаться не будет. Это правда, но не вся. А неполная правда есть ложь.
Однажды мудрый сказал, что тот, кто когда-то взял в руки меч, на самом деле обретает два меча. Один он носит в ножнах, другой, невидимый, вонзает себе в сердце. Цена, которую платит каждый, кто избрал своей судьбой проливать чужую кровь; причиняя боль живому, воин ранит и себя — в ответ стальному клинку шевелится призрачный. Чтобы помнить.
Как бы он ни прятал свои чувства, в какую бы броню ни заковывал сердце и как бы он ни учился терпеть самую сильную боль — чаша переполнится рано или поздно. И каждый находит свой способ с этим справляться.
Сегодня снова один из таких вечеров. Строчки расплываются перед глазами, беспокойство нарастает. Еще пару мгновений назад казавшийся таким уютным дом вдруг стал чужим: не могу усидеть на месте, мечусь, как дикий зверь в клетке. Стены наползают, выдавливая из лёгких воздух. Но потом прислушиваюсь к себе и понимаю: холодный клинок вновь ворочается в груди, и близится худшая из ночей. И, конечно, Он тут как тут — как всегда, едва только чует мою слабость. И теперь из каждой тени слышится вкрадчивый шёпот с обещаниями могущества. И ему трудно сопротивляться, потому как стоит только раз ощутить переполняющую мощь, мечты о крови и разрушении становятся сладостно притягательными…
… любая попытка вспомнить вызывала только тупую боль и новую волну навязчивого шёпота — вновь просыпался тот, с кем приходилось делить тело одно на двоих. С чёрной тенью, видимой лишь ему. Для окружающих присутствие чужого выдавала непроницаемая тьма, порой на мгновение застилающая взгляд, — это подмечали самые внимательные. Потеря памяти — это была плата за полученную силу? До сих пор он гадал, что заставило пойти на сделку. Отчаяние? Месть? Несчастная случайность? Нет ответа...
Волевым усилием обрываю все мысли, вкладываю обронённое письмо в книгу и выхожу из дома. Сейчас нельзя оставаться в одиночестве, и перед глазами всплывает путь.
А тем временем в мире пылает закат. Закат… Даже призрачный меч на мгновение замирает, пока я смотрю, как землю ласкают последние лучи солнца. И в который раз приходит мысль, становится очевидной важная правда: всё это — об искусстве красиво умирать. Когда впереди только сумерки, ночь и холод, эти несколько часов, пропитанные золотом с кровавым оттенком, кажутся лишь мигом перед прыжком в бездну. Но кого волнует, что будет дальше? Пусть бесстрастная, голодная тьма подождёт, ведь сейчас у нас в руках вечность — вся роскошь и буйство красок тающего солнечного огня.
Для воина, который должен быть готов встретить смерть в любой момент, это важный урок.
Но впереди ещё длинный путь — нужно продолжать. И аванпост Дельпе, отделяющий Кальфеон от Серендии, уже рядом. Его вид напоминает мне о недавнем прошлом.
Волею судеб, пока я пытался узнать больше о чёрном духе, дорога вела меня в Кальфеон. По слухам, недалеко от столицы, на безлюдных заражённых полях, жил отшельник, изучающий проклятия. К нему-то я и нёс свои вопросы. Но прежде, чем пересечь границу, нужен был пропуск, который именно в тот момент оказалось получить непросто. Крепость Дельпе была почти осаждена гарпиями, и рыцари отчаянно нуждались в добровольцах. Что ж, для моего клинка снова нашлась работа.
В ходе сражений и беготни по мелким поручениям перезнакомился со многими обитателями крепости. Жрец Кристофер с верным слугой и другом Рейясом, Грэнвил и Джерон, и, конечно, магистр Брего с помощницами: преданной Маргарет и своенравной Эльгрифин, — все показали себя натурами благородными и честными. К ордену Дельпе я проникся большим уважением и в дальнейшем только укрепился во мнении, особенно когда лучше узнал о рыцарях Трины — вот кто не слишком разборчив в средствах.
Дорога не ждёт, и пора заканчивать с воспоминаниями. Но нельзя не полюбоваться закатными красками ещё раз — со стены замка открывается прекрасный вид.
Напоследок обмениваюсь парой фраз с почтенным Грэнвилом и его подопечной Джерон, которой говорю, что обещанные световые бомбы уже почти готовы. И снова забираюсь в седло.
Приходит мысль, и я изменяю маршрут — направляюсь в Хидель. Пусть до темноты в Велию уже не успею, но время до встречи есть — решаю навестить ещё кое-кого.
Конюх Изуро всё ещё безответно влюблён — пока моя лошадь пьёт, говорю с ним. Бедный парень, он кальфеонец, из-за чего окружающие смотрят на него косо. Память о войне ещё свежа, поэтому же Мелисса непреклонна и до сих пор гневно отвергает его ухаживания. Или дело лишь в том, что Изуро — простой конюх. В любом случае, жаль. У них нашлось бы что обсудить.
В прошлом я и захотел помочь, когда увидел, как парень заботлив и добр к лошадям. К тому же, быть чужаком в другой стране вдали от родины — это чувство мне знакомо.
Но увы. Не помогли подсолнухи — символ ожидания и верности, — которые я доставал по его просьбе. И такая подходящая здесь поэма серендийского трубадура не заставила сердце девушки дрогнуть. Себе я её, кстати, записал отдельно*:
Будь у меня узорный плащ небес,
Расшитый серебром и златоцветом
Сквозь тьму, и тень, и синь дневных небес,
Сквозь ночь, и свет, и сумерки с рассветом, —
Его б я бросил под ноги тебе,
Но всё мое богатство — эти грезы;
Я грезы бросил под ноги тебе:
Легко ступай: ведь под ногами — грезы.
(* — это пасхалка на стихотворение У.Б. Йейтса «Он мечтает о парче небес». В игре она выглядит по-другому, и поскольку качество локализации часто оставляет желать лучшего, привёл один из распространённых переводов)
Помочь мне больше нечем — только чуть приободрить словами. Фантомное лезвие вновь проворачивается, и я спешу по своему пути дальше. Хидель остаётся позади, пролетаю через перевал и ещё успеваю увидеть последние лучи солнца на древних стенах замка Крон.
В Велии, как всегда, по-домашнему уютно. Кажется, время здесь замедляет бег — не сравнить с суматошным Хиделем и муравейником Кальфеоном: можно весь день простоять у причала, наблюдая за неспешно скользящими по волнам залива Крон лодками. Даже мрачная тайна нависающего над городом замка не отражается тревогой на лицах жителей и кажется убаюканной шёпотом тёплого моря — всё это случилось слишком давно.
А по улицам плывёт знакомая мелодия — музыканты возле рынка ещё не закончили выступать. Задерживаюсь послушать. И музыка приглушает мою боль.
Оставляю ребятам горсть монет, поднимаюсь на стену и не ошибаюсь, ожидая увидеть Адриано на том же месте. Сорванец явно опять сбежал от зоркого ока нянек, и тем ещё не удалось загнать его спать.
В прошлом мы разговорились, когда я любовался парусами пришвартованных в бухте кораблей. Так я и узнал о мечте Адриано стать пиратом. «То есть, грабителем и убийцей, как пираты Вако?» — уточнил было я, но мальчишка только сердито отмахнулся. По его мнению, пираты прежде всего — самые свободные люди в мире, и уж он-то, Адриано Лоджи, найдёт более благородный способ прославиться. Что ж, я не стал его переубеждать, оценив довод.
А чуть позже я, по инициативе Адриано, оказался втянут в одно забавное приключение. Восторженным шёпотом он поведал свежие слухи: в порту выловили клочок бумаги, подозрительно напоминающий карту. «Это точно карта сокровищ!» — убеждал меня будущий пират. Честно сказать, идея поисков не слишком-то вдохновляла, особенно после прошлой неудачной попытки найти пиратов в прибрежной пещере. Но раз уж я всё равно направлялся в район гавани, заодно поспрашивать было нетрудно. Какой-то обрывок действительно нашёлся у юного рыбака Эвелина, который он собирался было выбросить, но в итоге отдал мне и даже сказал, кому отдал ещё один похожий. Клочки мы склеили — они неожиданно подошли друг к другу, — и указания вели куда-то в ту же прибрежную пещеру. Где в одном малозаметном гроте я и обнаружил нечто.
Ни разу не сокровища — лишь насмерть перепуганного гиганта-рабочего с биржи Санто Манци, который наотрез отказался возвращаться — только если за ним придёт сам хозяин. Пришлось отправиться за помощью. По пути я встретил авантюриста Эндрю, собиравшего ракушки на побережье, — он знал окрестности лучше. И, глянув на карту, он вдруг выдал мне ещё один недостающий, как оказалось, кусок. Теперь карта указывала на крутой утёс неподалёку, где сам Эндрю уже бывал и не находил там ничего особенного, но всё равно пожелал удачи.
На первый взгляд интересного там ничего и не было, но после более тщательного осмотра я заметил неприметный выступ снизу, куда я не без труда спустился и обнаружил пещеру. А в ней тайник с сундуком, в котором нашлись несколько золотых слитков и монет.
Когда я показал найденное Адриано, мальчишка едва не пустился в пляс. Хорошо помню его слова: «Легенда оказалась правдой! Если расскажу папе, он подпрыгнет от удивления! И его глубокие морщины разгладятся!»
Назначенный час уже близится, и я прощаюсь с Адриано. Советую ему всё же не слишком нервировать родных и идти домой.
Переступаю порог таверны. Здесь оживлённо и шумно. С трудом отговариваюсь от сытного ужина: уйти от заботливой хозяйки Айселин с её любимой поговоркой «Красивое лицо не может быть худым» всегда непросто. Сошлись на кружке чая.
Гул голосов, стук без конца сталкивающихся кружек, вялые попытки завязать драку, уголок любителей кулачных боёв, у кого силы ещё остались, несколько подозрительных личностей и еле слышная в общем гомоне лютня одинокого музыканта — после заката жизнь ещё кипит. Но я здесь не за этим. Вот дверь распахивается, и сердце взволнованно пропускает удар. Валькирия пришла, несмотря на плотный клубок торговых забот.
Мы не слишком затягиваем приветствия, у нас ещё много дел. Не забыв прихватить мех с вином из местных запасов, отправляемся на место, которое давно хотел показать воительнице. И сегодня этот день наконец наступил.
От города идти совсем близко, но я редко заставал здесь людей. Утёс легко пропустить: он у самой дороги, и в основном все пролетают мимо, не смотря по сторонам. А зря: здесь отличный наблюдательный пост. Да, иногда самое интересное у тебя прямо под носом — и на край света бежать не нужно. Днём вся бухта видна как на ладони.
А ночью огни на палубах кораблей кажутся особенно тёплыми.
Но цель нашего бдения другая. Поэтому мы взбираемся на прогретый солнцем камень, гасим фонари и ждём. Минуты летят незаметно, а с ними часы, пока есть вино, неспешные разговоры и зачарованное молчание порой. Особенно в момент, когда небо начинает понемногу розоветь…
… чтобы потом разлиться гордым сиянием нового утра.
Что ж, наша миссия завершена. Мы убедились, что и эта ночь не была вечной. А свидетелями тому были луна, звёзды и рассветное солнце. И, конечно, замок Крон.
И пока мы собираемся уезжать, чувствую, что клинок внутри успокаивается, ощущение бездны под ногами пропадает. И ещё вспоминаю, как много раз встречал восходящее солнце в другой стране. Стране острых мечей и нежных хризантем.
11 комментариев
А некоторые скриншоты в заметке выглядят абсолютно кинематографически.
Нет никаких ограничений на то, чтобы писать по темам флешмоба — вчера, сегодня, завтра и всегда. Пишите в любой момент, ведь темы для того и даны, чтобы вдохновлять авторов сказать что-то от себя. А уж такую заметку, как эта, и не грех было подождать :)
А эта мелодия напомнила, как наша команда делала ролики путешествий по миру Black Desert.
www.youtube.com/watch?v=_DbxLDaxTyo
Прекрасная история, спасибо.