Обет молчания

Мне кажется, я понимаю всех тех, кто не торопится рассказывать другим об увиденном в Вальхейме. Многие эмоции здесь возникают от первой неожиданной встречи или открытия. Вальхейм постоянно стремится вас удивить. Вот, казалось бы — если в игре есть кирка, значит, нам должен быть понятен в целом принцип добычи любой местной руды. Нет. Даже близко. То есть да, хотя не всегда, а вообще нет. И вот так приходится изъясняться постоянно, напоминая собеседнику Синюю Гусеницу из Алисы: «Всё куда-то движется и во что-то превращается».

Самый лучший вид коммуникации — иносказание, аллюзии в попытках достучаться до тех, кто уже знает, и не потревожить тех, кому ещё предстоит получить своё удовольствие. А лучше — молчать. Молчать как рыба, которая в Вальхейме… Стоп. Молчи. Но что если ты не можешь молчать?


Сын кричит на меня в телефон: «Папа, зачем?!». А что я такого сказал? Я же просто описывал совершенно будничную ситуацию в игре, которую он тоже осваивает уже несколько недель. Но что-то такое вскрыл, неизвестное ему, и судорожно пытаюсь сообразить, что. Ведь так хотелось поделиться, услышать тот же восторг, который переполняет меня, с той стороны, установить этот контакт с родным человеком через пускай не совместное, но хотя бы параллельное переживание эмоций. Выходит, лучше молчать.

А когда можно будет говорить? Кажется, когда в начале февраля я изучал мало кому известный Вальхейм, чувствовал себя куда свободнее. Теперь всем, кто хотел, понятно, что игра стоит внимания, и дальше я могу только нанести вред. Может, к лету получится поговорить открыто? Но тогда ведь выйдет обновление, новый повод другим людям снова прийти в игру. И опять будет страшно.


С другой стороны, жалко ведь Вальхейм. Вот смотрит человек, который ещё не играл, и думает — ну, что же вы, столько восторгов было поначалу, а потом только неразборчивое бормотание или вовсе молчание. Наверное, вы потом осознали, что не так уж там всё круто.

Нет. Мне просто обидно. Я от такого отвык — давно не испытывал этого жгучего чувства приближающегося конца того, завершения чего ты вовсе не желаешь. Как предпоследний день летнего отпуска. Наслаждайся, дурак. Но ты только и думаешь, как будешь скучать по этому месту. Стоишь посреди него и уже скучаешь, понимая, что остался один босс, которого, в принципе, вы можете уже убить. Только убьёте не его, а смысл всего, что здесь есть. И в этот момент я начинаю по-новому ценить бесконечность более привычных мне MMO-миров.


В нашем втором поселении я хотел построить большой дом для всей нашей команды. С просторным холлом, очагом, большим столом, лестницей на балюстраду, где распложены входы в отдельные комнаты. Викингское воплощение «Светлячка» с кают-кампанией и личным пространством каждого. Но, чувствуя эту отчётливую небесконечность, не могу найти в себе силы. Дом, в котором не живут — не дом, а инсталляция. Будем довольствоваться нашей столовой, в которой тепло, уютно и шикарный вид из окна. А большой дом оставим на потом, тем более, что первое же обновление Вальхейма должно принести новые архитектурные элементы и предметы обустройства жилища. Будет повод. Может, не сразу, может, не после одного обновления, но он обязательно будет.

И мы продолжим молчать. О самых лучших, самых натуральных подземельях, которые я видел. О закатах на равнинах. О воде во всех её состояниях. О ней вообще невозможно рассказать. О баффе от Модера. О поясе Бонемасса. О чёрном снеге. О массовых сражениях без нашего участия. О голосе, который будит тебя по ночам. О фигуре, которая в первый раз заставляет стынуть кровь, а потом становится верным попутчиком. О мире — большом, необъятном, но своём. И о тоске по тому, что всё это заканчивается.


С этими мыслями я осторожно спускался с горы вчера вечером, неся груз на пределе возможностей, подпоясанный по всем правилам местных портовых грузчиков. Выше меня раздавался стук нескольких кирок. Траст и Рыжебород взяли на себя охрану рудокопов от набегающей живности. Мифри и Джим занимались добычей. День назад стук кирок пробудил голема, который по пути на звук столкнулся с вирмом. Бой между ними, постепенно изменяющий ландшафт, шёл до сих пор и стал уже «нашим сериалом», за которым мы изредка наблюдали. Звуки боя и добычи постепенно удалялись, а снег у подножья гор сменялся сочной зелёной травой лугов. Дальше, слишком быстро — погружающийся во тьму чёрный лес. Найти дорогу к кораблю, ожидающему загрузку в бухте, ночью сначала было непросто. Затем на пути к нему постепенно возникали искры от неподнятых трофеев после периодических встреч с теми, кто считал себя хозяином этого леса. В одну из ходок мне встретился двухзвёздочный красноглазый. Из него выпало столько дров, что они легли баррикадой между сосновых стволов, призывно искрились и служили неплохим ориентиром. Вот голова убитого тролля и несколько горстей золота. Извини, дружище, что так по-варварски небрежно и без уважения к трофеям. Зато ещё один хороший ориентир.


Вот и силуэт корабля. Только его атакует проклятый леший. Вдруг воздух разрезает стрела, убивая того, кто пытался сломать наш корабль. Я замираю, понимая, что все мои друзья там — наверху, в горных снегах. Только научился чувствовать себя в чёрном лесу как дома даже ночью, а тут мне становится не по себе. Пригнувшись, я пристально вглядываюсь в темноту по направлению, откуда вылетела стрела, и в какой-то момент вижу две еле заметные жёлтые точки. Тьма и светящиеся точки, которые вы со временем начнёте безошибочно различать. Это чертополох. Это шаман. Это солдат. А жёлтые точки — глаза скелета. Фух. Понял. Выдохнул. Ты уже одной ногой на выходе, а другой в ностальгии по тому, что ещё не потерял, а Вальхейм снова пощекотал твою кожу мурашками. Молодец.

Вальхейм знает свою работу и делает её хорошо. Без фанфар и прожекторов. Без натужных сюжетов. Иногда в полной темноте. Или в ослепительных лучах солнца, от которых слезятся глаза. Или в непроглядном тумане, как тёплое молоко. Или в колючей плотной метели. Рутинный маршрут к кораблю с грузом сам по себе становится сюжетом. И об этом невозможно молчать. Но нельзя и рассказать в полной мере. Ты просто знаешь. И радуешься, что знает кто-то ещё. Обет молчания? Я не против. Я смогу. Наверное.