Культ во Тьме

Вик — бывший коп. Он не спешит рассказывать, почему ему пришлось уйти из правоохранительных органов. Жизнь в Америке семидесятых годов была не самой простой и не самой честной. Но в данный момент — он любящий брат, который не может отказать своей сестре. Она беспокоится о своем сыне, присоединившемся к секте. Из-за гонений со стороны правительства США, секта собрала своих сторонников и решила основать свою социалистическую утопию в джунглях Южной Америки.

Прибыв на место, Вик должен разобраться, что происходит с его племянником. Для этого ему нужно понять, что замыслили два ключевых человека в этой истории — Ребекка и Исаак Волкер. Эта супружеская пара — идеологи секты. Проблемы ровно две. Первая: вашего героя в этой игре могут убить в любой момент. Учитывая, что он, фактически, тайно проникает на территорию секты, это вполне вероятно. А смерть необратима. Вторая проблема: когда вы начнете играть заново, мотивы идеологов и ключевые люди в секте будут другими.

Распространение сект и культов в семидесятых годах прошлого века на территории США и за ее пределами — тема довольно известная, особенно американцам. Самой трагической страницей этой истории до сих пор остается массовый суицид в Джонстауне — коммуне, построенной в Гайане, единственной англоязычной стране Южной Америки. Тогда более 900 человек, включая 270 детей, приняли цианид после того, как представители секты убили американского сенатора и нескольких журналистов, прилетевших от имени родственников разобраться с тем, что происходит в коммуне. Думаю, параллели игры “The Church in the Darkness”, о которой и идет речь, с этой историей очевидны.


Важно заметить, что трагедия обросла массой версий, включавших теории заговора. В ней действительно большое количество белых пятен и противоречивых свидетельств. Авторы игры дадут игроку возможность разобраться в истории и мотивах каждого представителя секты. Но это не будет исторической реконструкцией. Это будет большим количеством вариантов того, как могло бы быть.

Небольшой бюджет независимых разработчиков заставляет включать фантазию и становиться изобретателями. В итоге мы получаем гениальный ход — идеологов секты мы будем узнавать, прослушивая их обращения к секте через громкоговоритель. Плюс, конечно же, найденные записки и другие свидетельства, раскрывающие личности участников. Учтите, что Ребекка и Исаак в вашей версии мира могут быть как искренними идеалистами, так и манипуляторами, мнящими себя богами и желающими организовать свой собственный апокалипсис. Но если ваш герой допустит ошибку и умрет, вы никогда не узнаете об этом, потому что игра создаст новую версию мира, новые мотивы идеологов, новых участников, по-своему влияющих на события.


Это великолепно. Но это не имеет абсолютно никакого отношения к ММО. Так почему я пишу об этом здесь? Чтобы объяснить, мне нужно начать издалека.

Я вспоминаю, что советовали маркетологи Дину Холлу, когда он собирался представлять свой новый проект: «не называйте это MMO, все сразу подумают, что это про орков и волшебников». Я вспоминаю, как яростно сопротивлялся основатель Bossa Studios термину MMO, придумывая для Worlds Adrift целый отдельный жанр: Massive Multiplayer Sandbox Game.

Все это крайне неприятные звоночки. MMO-игры застряли в пространстве и времени. Никто не хочет быть мухой в застывающей смоле, даже если через сто лет это покажется кому-то красивым.

Лучшее, что мы ждем сегодня от MMO — возвращение к истокам. Тогда как остальные игры движутся вперед, преподнося такие откровения, как “The Church in the Darkness”. Я не знаю, что из этого получится, игра выйдет только в 2017 году, но говорить о ней интересно. Представлять, как это может быть, интересно.

В последнем подкасте мы говорили о личных историях, почва для которых в ММО намного богаче. В потенциале так и есть. И долгое время было не только в потенциале, а на самом деле. Истории, происходившие со мной в ММО за последние десять лет, были по всем параметрам богаче и взрослее того, что я видел в обычных компьютерных играх. Проблема в том, что с тех пор они не стали сложнее, а обычные компьютерные игры неожиданно начали предлагать куда более глубокие истории.

Десять лет назад мне было действительно интересно узнавать, кто есть кто, через онлайновые миры, через человеческие поступки в вымышленной среде. Но в сотый раз наблюдать за тем, как человек справляется или не справляется с базовым моральным выбором, слушать оправдания о том, что “это же просто игра” или “без убийц вам было бы скучно играть”, или “я тебя жизни учил”, утомляет. Известно все — набор аргументов, поступков, мотивов и их сочетаний. Как если бы вы десять лет играли в “The Church in the Darkness”, перебрав все возможные варианты поведения всех участников секты. Одиночной компьютерной игре позволительно не развиваться. Целому жанру — нет.


Это не значит, что жанр надо хоронить. Это значит, что пора выходить из темноты. Иначе никаких конкурентных преимуществ не останется. Потому что я сейчас смотрю на разгоняемую волну вокруг новой битвы в EVE Online, где был установлен “новый рекорд по количеству убитых пилотов в одной системе за день” и понимаю, что мне неинтересно об этом писать. При всем при том, что я хорошо знаю участников противостояния и историю их взаимоотношений, развивавшихся многие годы. Я все это знаю, но мне неинтересно, потому что это, по сути, еще одна война в EVE Online. Убитых стало в этот раз больше? Это простой результат растущих мощностей

Я знаю, какой ценой достаются такие победы в EVE. Именно поэтому они приносят участникам столько крутых эмоций. Я знаю, что значит эта история для Test Alliance, сумевших несколько лет держаться после поражения, чтобы приготовить свое “холодное блюдо”. Но, друзья, этот сюжет за тринадцать лет повторялся уже столько раз, а мы уже столько раз болели то за одних, то за других, что, честное слово, это все больше становится исключительно эмоциями участников. Эмоциями сильными, но, давайте признаем — простыми и не эволюционирующими.


Если хотите, это мой ответ на незаконченный в комментариях спор “Созидание против Войны” — война без созидания, без мотивов, которые могут появиться за пределами чувства мести или ощущения скуки исключительно в рамках созидания, тупиковая ветвь развития жанра. Жанр, не развивающийся, не поднимающий новые вопросы, не взрослеющий, станет тем, от чего все захотят откреститься. Новые онлайновые миры, новые — по сути, назовут себя еще как-то, переждут в стороне, видя как здесь готовится массовое самоубийство. Может, потом вернутся. Может — нет. На месте Джонстауна, даже спустя сорок лет после трагедии, никто ничего не строит. Проклятое место, говорят. Но за его пределами бурлит и развивается жизнь. А мир каждый день меняется в лучшую сторону. Благодаря созиданию, умению уходить от старых схем, желанию отвечать на более сложные вопросы.