Зачем в игре какая-нибудь судебная баллистика, если есть логи?
А разве где-то написано, что в игре нужна судебная баллистика? Криминалистика и криминология — обширнейшие дисциплины, и в их ведении находятся такие «очевидные» вещи, как установление субъективной стороны преступления — совершено ли оно по заранее составленному плану или умысел был мгновенным, было ли преступление результатом неких действий со стороны потерпевшего, которые повлекли состояние аффекта или хотя бы спонтанное появление мотива личностного характера и т.д.
никак не делает его чем-то принципиально другим настолько, что вы получаете моральное право пользоваться им ничего не платя.
Безусловно, пиратство — это нарушение некоего морального кодекса, если у человека он вообще есть и если он совпадает с условно-общественным. Есть ведь и люди, которые считают, что можно уйти из магазина, не заплатив. Есть такие, которые уверены, что красть у корпоративных монстров — не преступление. И даже могут привести серьезные аргументы в пользу своих экзотических убеждений.
И все же нарушение права интеллектуальной собственности и воровство — разные вещи. И ставить между ними знак равенства так же неправильно, как и говорить, что пиратство — это в порядке вещей и никаких моральных норм оно не нарушает.
А дальше слепая Фемида с мечом весами просто рассматривает обстоятельства вокруг него: смягчающие и отягчающие. Куда перевесит, того мечом и тык.
Это как-то слишком лирично и слишком коротко описано. Судья ведь не приезжает на свежий труп со статуей подмышкой. Приезжают представители следственных органов, занудно и дотошно описывают место преступления, эксперты собирают мозги с асфальта и сигаретные окурки с обочины, и машина начинает работать. Пока одни исследуют труп и разнообразные находки вокруг трупа, другие с не меньшей скрупулезностью изучают личность покойного, восстанавливают последние дни его жизни, ищут недругов, конкурентов и прочих заинтересованных товарищей. Используются научные и прикладные дисциплины: судебная баллистика, судебная медицина и прочие виды экспертных наук, криминалистика в общем смысле, следственная тактика в частном.
Следствие должно установить факты. И только после того, как факты будут установлены, подозреваемые станут обвиняемыми, дело с собранными фактами передадут в суд. И вот тогда начнутся качания чаш весов: достаточно ли этих фактов? Хватает ли доказательств для доказательства виновности субъекта?
И боюсь, без аккумуляции знаний, которые накоплены криминалистикой (или хотя бы криминологией) за века ее существования, никакое программное средство работать не будет. То есть будет, но примерно так, как средневековые законы: всплыла — ведьма, потонула — невиновная была.
Ну потому что примитивные фразы-описания из игрового клиента не нужно воспринимать буквально :) Цель объединения вовсе не в гневе. Там все намного сложнее, и если сделать их квесты в Нордсколе, это вполне можно понять. РЧК очень сильно отличаются в своем отношении и к Королю-личу, и к своей организации, и к своему будущему, и вместе их удерживает далеко не месть.
Первая — общая тема альтернативной истории для фракций (с поворотным моментом в Катаклизме), преимущественно для Альянса, но она слишком сложная, чтобы ее можно было описать в двух словах. А вторая — рыцари смерти, вернее — Рыцари Черного Клинка. Из не-расовых фракций эта, безусловно, моя любимая.
Моя любимая тема. Собственно, у меня их всего-то три, так что я выбирала между тремя WIPами. Этот вытянул короткую соломинку.
Угу, Близзард не жалует дренеев. Спустя три аддона они вдруг решили рассказать что-то об их прошлом, но сдается мне, как и в прошлый раз — это будет история совсем не об их прошлом.
Честно говоря, я так и планировала :) Главы будут большие. Эта поменьше, в качестве вступительной, но даже она требует еще времени на дописывание. Все главы в один тред просто не запихнуть.
Спасибо за оценку :) Немного странно себя чувствую, выкладывая что-то настолько далекое от обычного формата, да еще и не законченное. Далеко не.
Вечер подступил к городу на холме незаметно. Сначала тени от полукруглых дренейских домов стали гуще, потом небо подернулось лиловой рябью, а еще через час в нем появились алые отсветы, так живо напоминавшие о прошлом этого места. В закатном мареве он снова становился Островом Кровавой Дымки, и ночь, что бы там не говорили местные жители, все еще была опасным временем в Ветростане.
Но только не сегодня. По крайней мере, у любой здравомыслящей местной пакости хватало ума держаться подальше от громких поздравлений, смеха, музыки и яркого пламени костров. Виик наклонила голову к окну — ей показалось, что она слышит в общем шуме радостный звонкий голосок Наали. Эта девочка настоящий сорванец, подумала она, приоткрывая ставни. Ох, не стоило отпускать их вдвоем. И что толку с того, что он муж и отец? Эти двое, стоило им остаться вдали от пристального взгляда Виик, вечно умудрялись набедокурить, а потом наперебой друг друга выгораживали.
— Иногда мне кажется, что я на самом деле одинокая мать двоих детей, — вслух пожаловалась она полуоткрытому окну.
В комнате стало холоднее, и огонек в круглой стеклянной чаше-светильнике отчаянно затрепетал. Праздник начался давно — сначала были чьи-то речи, кто-то рассказывал новому управителю истории этого места, потом они добрались до легенд и местных баек, а теперь все просто веселились, угощаясь состряпанными загодя блюдами и элем, о котором Нахлан прожужжал им все уши еще за неделю до приезда Шимара. Все это время Виик провела у обеденного стола — близко к входной двери и к окну, чтобы заранее увидеть гостью. Пирог, накрытый тканой салфеткой, издавал соблазнительный запах. И медленно остывал. Сколько времени уже прошло? Час? Больше?
Виик стояла у окна, делая вид, что ей нравится дышать свежим воздухом. Для себя же самой. Уж лучше найти какое-то еще занятие, кроме ожидания, потому что ожидание давалось ей все труднее. С площади донеслись радостные детские голоса и нестройные хлопки — должно быть, Тофер, хозяин местного албаала и лучший повар на острове, выкатил на тележке свой праздничный торт. Виик слабо улыбнулась, представив, как сейчас радуется ее дочь-сладкоежка. И посмотрела на свой пирог. От холодного воздуха тот заметно осел, и это было видно даже под салфеткой.
Что ж, она ждала достаточно долго. Кажется, этой ночью гостей не будет. Виик наклонилась, чтобы захлопнуть окно, и услышала странный царапающий звук. Наклонилась, вглядываясь в густую темноту.
Никого. Она снова взялась за ставни, и тут в стекло ударился крошечный камушек.
Виик подбежала к дверям, распахнула их настежь, охваченная беспокойством. В первые несколько секунд ей казалось, что под дверью никого нет. А потом из темноты показался сгорбленный силуэт сломленного дренея, и Виик вздохнула с облегчением.
— Адрихи? Зачем ты прячешься тут? Что случилось? Давай же, заходи в дом!
Сломленный, шаркая ногами, зашел внутрь. Для изувеченного проклятьем существа двигался он быстро, и Виик машинально отметила, что не видела этого раньше. Они почти не общались, хотя когда-то занимались одним ремеслом: она учила воинов, он — шаманов. Что ему нужно от нее в такой поздний час? Может быть, стоило спросить об этом до того, как звать его в дом?
Впрочем, сломленный и сам не собирался тратить время на лишние церемонии. Когда Виик закрыла засов, он уже протягивал ей тонкий сверток пергамента, аккуратно заклеенный сургучом.
— Тут весточка для тебя, — его голос был и хриплым, и сиплым, неприятно отдавался в ушах. Лицо под капюшоном — то, что осталось от лица когда-то красивого молодого дренея — казалось высеченным из темного дерева рукой не слишком аккуратного скульптора. Глаза горели зеленоватым огнем. Виик понимала, почему многие сторонились сломленных — кому понравится видеть темную, искаженную версию самого себя, говорить с гротеской карикатурой?
— От кого? — спросила она, принимая письмо из рук Адрихи, и тут же поняла, что уже знает ответ. — Ничего не...?
Сломленный хмыкнул.
— Да все в порядке, не о чем волноваться. Просто ветер особый сегодня. Ты и сама видала, а?
— Какой еще ветер? — озадаченно спросила Виик.
— А как тут говорят… ветер перемен, — сломленный осклабился, показав неожиданно острые зубы. — Все меняется. И кому-то придется теперь уехать далеко, так далеко, что даже Экзодар покажется монеткой на дне колодца.
— Зачем? — горестно воскликнула Виик, и тут же поняла. — Она могла остаться! Здесь ей всегда были бы рады! Не нужно было из-за него…
Сломленный снова хмыкнул. Или рассмеялся. Чем еще мог оказаться этот хриплый каркающий звук?
— Не он, так другой, не другой, так третий. Что тебе за дело? Разве ты еще не поняла?
Виик сжала пальцы на пергаменте. С ними всегда так — спросишь напрямую, и жди ответа зазря, но если не спросить — изведут намеками и недоговорками. Не зная, что лучше, она молчала, чувствуя, как скрипит под пальцами плотная бумага.
— Что тут сказать еще, — буркнул наконец сломленный, сам открывая засов на двери. — Разве она собиралась провести здесь столько лет? Уж я-то ее знаю. Она не из тех, кто будет долго возиться, когда дело уже сделано.
— Но она осталась!
— А теперь ушла. Она всегда уходит, — Адрихи опустил капюшон еще ниже, открывая дверь. — Разве она хотела остепениться?
Дверь тихо хлопнула, и Виик осталась одна.
Экзарх Адметиус в очередной раз был в очередном отъезде, о чем Шимар знал лучше остальных, раз уж виделся с ним перед поездкой на остров. Поэтому встречать нового воздаятеля Длани вышли его коллеги и анахорет — напрягшись, он вспомнил, что его зовут Пайтеус, и обратился к нему по имени. Это так растрогало старого дренея, что тот благословил Шимара обеими руками, взмахнув ими, как крыльями. Шимар никогда не понимал, почему другие так реагируют на обычную внимательность. Обязанность управителя — знать своих коллег, подчиненных и подопечных, и знакомиться с ними нужно начинать заранее, чтобы не блуждать по городу в неведении. Но прочие постоянно принимали его профессионализм как-то слишком… лично, усматривая в нем особую сердечность. То есть то, чем новый воздаятель похвалиться никак не мог.
Город приветствовал его сперва настороженно, затем — воодушевленно. Даже если дренеям и не по вкусу было это назначение, они быстро оттаяли к назначенному, и уже через пару минут Шимар, спешившийся с элекка, слышал перешептывания за спиной — собравшиеся вполголоса перечисляли его подвиги, явно набираясь решимости спросить хотя бы об одном из них. Это нужно было пресечь в корне, и Шимар решительно обернулся к воздаятельнице, которая, как он предполагал, должна была стать его правой рукой на новом месте — поскольку для его предшественницы она именно ею и была. Алезия. Ее зовут Алезия.
И та, к его облегчению, истолковала его взгляд и обращенный к ней вопрос правильно.
— Сразу к делу, воздаятель? Хотите взять талбука за рога? — забросив небрежным жестом длинные волосы за плечи, она резко развернулась: — Тогда идите за мной. Я покажу вам наш штаб и все, что вам может понадобиться.
Горожане, кажется, были разочарованы таким коротким знакомством. Что ж, это разочарование — только первое в черед остальных, которые неизбежно последуют. Так зачем тянуть?
Они были в двух шагах от полукруглого здания с узкой «стрелой» над ним, когда путь им заступил приземистый, плечистый коротышка. Шимар знал все расы Азерота, не было ни одной, которая не послала бы своих представителей в Шаттрат. Этот был дворфом. И настроен он был решительно.
— Так вы, сталбыть, тут будете теперь служить? — сурово задал он вопрос, который волновал всех, и Шимар слабо улыбнулся.
— Да, это я, вы не ошиблись.
— Ну добро, — дворф осмотрел Шимара с головы до ног и явно остался доволен шириной его плеч и размером двуручного молота. — Вроде снаряжены вы как надо. Вечерком тут будут гулять да отмечать, и от Стальгорна и старых пивоварен Дун Морога будет три бочки эля — светлого и темного, высший сорт! Так что уж вы не опаздывайте!
— Я славлюсь своей пунктуальностью, — очень серьезно заверил его Шимар.
— Ну добро. А не то мы начнем пить без вас.
Дворф нахлобучил шляпу, которую до этого, явно из любезности, вертел в руках, и с той же решительностью направился в сторону кузни.
— Вообще-то его зовут Нахлан, вот только он забыл представиться. Жители Азерота бывают такими восхитительно непосредственными, верно, воздаятель? — подала голос Алезия.
Шимар тут же вспомнил бесконечные сводчатые галереи Шаттрата. Покатые стены святилища. Дома, лепящиеся к этим стенам, как гнезда птиц к скалам. Мостовые и узкие улочки, выстеленные золотисто-коричневой плиткой. Цвета глины, песка и нагретого солнцем камня. И запахи — от гниющей рыбы до зангарских фиалок. И гомон. Гомон толпы, которая заполняла эти галереи, улочки, мостовые и площади. Он видел эльфов крови с тяжелыми золотыми серьгами в длинных ушах, ночных эльфов с загадочными серебристыми рисунками на щеках и на лбу, юрких гномов, людей обычных, похожих на все расы понемногу и не похожих ни на кого, и мертвых — истлевших до серой кожи, до выпирающих ребер и локтей. Да. Они бывают непосредственными. Даже слишком. И ему это нисколько не казалось восхитительным. Каждый раз, когда он видел, с какой непосредственностью тролли, мертвецы и таурены блуждают по городу в сопровождении орков разного цвета, он сжимал челюсти, мечтая о том дне, когда экзархи позволят вышвырнуть пришельцев вон. Ишана недобро смотрела на эльфов крови, но разве они на самом деле погубили этот город? Разве о них стоит беспокоиться, особенно сейчас, когда Легион был повержен и отброшен назад? Впрочем, не ему оспаривать мудрость решений экзархов.
— Вот здесь, воздаятель, расположена наша приемная, и здесь же мы держим канцелярию.
— У вас все в одной комнате? Не тесно?
— Ну, мы маленькая станица, нам проще все делать сразу, так что мы не плодим бумагу и лишние помещения, — Алезия пожала плечами. — Главное — работа в поле, а не то, как ее нужно обстряпать в бумагах, верно?
— Я слышал, сейчас на острове тишь да гладь.
— Смотря с чем сравнивать. Если с годом катастрофы, то да, мы живем, как в садах Мак'Ари — у каждого есть мясо, хлеб и ягоды на столе, а мирные жители могут позволить себе прогулки вокруг города. А если смотреть на это с нашей стороны, то для нас работы здесь предостаточно.
— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Сатиры и наги, — Алезия вздохнула, — большую часть времени.
— И?
— Иногда — наги и сатиры. Остальное едва ли заслуживает вашего внимания.
— Но ведь есть и что-то еще?
— После того, как нам удалось решить проблему радиации, местная фауна стала гораздо добрее и мягче, — Алезия усмехнулась, — но все еще относится к числу малозначимых опасностей.
— Малозначимых. По сравнению с сатирами и нагами.
Алезия поджала губы — и только мгновение спустя поняла, что над ней подшучивают. И рассмеялась.
— Я говорю, как прожженный бюрократ, да? Простите. Не так часто в наших краях бывают герои вроде вас.
— Каждый из тех, кто остался на Заставе и выжил, защитив тем самым наш последний оплот на этой земле — герой, — Шимар говорил это спокойно и уверенно, и взгляд Алезии теплел, а щеки становились все темнее.
— Ох. Верно. Ну, то есть, вам, наверное, виднее. Мы просто стараемся делать то, что можем, все мы.
— Именно об этом я и хотел поговорить. Но, — Шимар оглянулся — не только с вами.
Алезия беспокойно обернулась вслед за ним, и это простое движение выдало ее: она и сама не знает, где сейчас та, кто должен стоять за этим столом вместо нее. Шимар задумчиво прикоснулся к тяжелой чернильнице из бледно-золотого дренорского минерала, которому рука мастера придала форму копытня — тяжелого, неповоротливого местного животного. Каким родным им успел стать тот мир. Стал ли этот, в свою очередь, родиной для выживших беженцев? Смогли ли они полюбить его так же сильно, как когда-то любили Дренор… пока он не превратился в болото из оскверненной грязи и их крови?
За стеной снова взвыл ветер, хлопнули ставни, кто-то привычно и беззлобно выругался, наверняка застигнутый врасплох. И Шимар очнулся от своей задумчивости, моргнул и потер переносицу. Маннели не пришла. Не стоило затягивать эту странную встречу, столь явно тягостную для них двоих.
— Ступайте, Алезия. Думаю, я пока просто, — Шимар повел рукой, словно указывая на огромный фронт работ — постараюсь прочитать все это.
Все еще смущенная, Алезия с явным облегчением кивнула, и через мгновение Шимар остался один. Он придвинул стул поближе, подтянул к себе стопку пергаментных тонких папок и открыл первую из них.
Ну, увиденное и в особенности прочитанное — радует, должна сказать. Хотя я до сих пор слегка впечатлена их монетарными амбициями, все равно новости сплошь хорошие. Разнообразие биом — хорошо, разнообразие функций — хорошо. Все хорошо, разве что мало.
Особенно порадовала возможность крафтить вместе с друзьями. Я бы сделала собственную мастерскую =) Интересно, в Ландмарке будут гильдии? Было бы очень уместно, в свете новостей о групповом крафте и создании тематических общих поселений.
и на лесничество («жизненно необходимые древесные ресурсы», ага) в Пичене под Кройцбургом. Операции предшествовал ряд диверсий: взрыв на вокзале в Тарнуве, атака на туннель через Яблунковский перевал, попытка захватить мост в Диршау и другие инциденты.
И вот не зря я агитировала за развитие темы, все-таки большой кусок тех событий из памяти уже выпал, а кое-что и заново узнать не помешает :)
Я помню, бытовало когда-то убеждение, более похожее на легенду, будто бы Близзард свой лор разрабатывают с опорой на реальную историю и даже якобы оплачивают историка-консультанта. Если господа разработчики действительно опираются на исторический материал в своей работе, а не просто неосознанно воспроизводят сюжеты, которые вертятся в мировой культуре давным-давно, то что-то их куда-то не туда в последнее время заносит.
И все же нарушение права интеллектуальной собственности и воровство — разные вещи. И ставить между ними знак равенства так же неправильно, как и говорить, что пиратство — это в порядке вещей и никаких моральных норм оно не нарушает.
Следствие должно установить факты. И только после того, как факты будут установлены, подозреваемые станут обвиняемыми, дело с собранными фактами передадут в суд. И вот тогда начнутся качания чаш весов: достаточно ли этих фактов? Хватает ли доказательств для доказательства виновности субъекта?
И боюсь, без аккумуляции знаний, которые накоплены криминалистикой (или хотя бы криминологией) за века ее существования, никакое программное средство работать не будет. То есть будет, но примерно так, как средневековые законы: всплыла — ведьма, потонула — невиновная была.
Спасибо )
Угу, Близзард не жалует дренеев. Спустя три аддона они вдруг решили рассказать что-то об их прошлом, но сдается мне, как и в прошлый раз — это будет история совсем не об их прошлом.
Приходится фантазировать :)
Спасибо за оценку :) Немного странно себя чувствую, выкладывая что-то настолько далекое от обычного формата, да еще и не законченное. Далеко не.
Но только не сегодня. По крайней мере, у любой здравомыслящей местной пакости хватало ума держаться подальше от громких поздравлений, смеха, музыки и яркого пламени костров. Виик наклонила голову к окну — ей показалось, что она слышит в общем шуме радостный звонкий голосок Наали. Эта девочка настоящий сорванец, подумала она, приоткрывая ставни. Ох, не стоило отпускать их вдвоем. И что толку с того, что он муж и отец? Эти двое, стоило им остаться вдали от пристального взгляда Виик, вечно умудрялись набедокурить, а потом наперебой друг друга выгораживали.
— Иногда мне кажется, что я на самом деле одинокая мать двоих детей, — вслух пожаловалась она полуоткрытому окну.
В комнате стало холоднее, и огонек в круглой стеклянной чаше-светильнике отчаянно затрепетал. Праздник начался давно — сначала были чьи-то речи, кто-то рассказывал новому управителю истории этого места, потом они добрались до легенд и местных баек, а теперь все просто веселились, угощаясь состряпанными загодя блюдами и элем, о котором Нахлан прожужжал им все уши еще за неделю до приезда Шимара. Все это время Виик провела у обеденного стола — близко к входной двери и к окну, чтобы заранее увидеть гостью. Пирог, накрытый тканой салфеткой, издавал соблазнительный запах. И медленно остывал. Сколько времени уже прошло? Час? Больше?
Виик стояла у окна, делая вид, что ей нравится дышать свежим воздухом. Для себя же самой. Уж лучше найти какое-то еще занятие, кроме ожидания, потому что ожидание давалось ей все труднее. С площади донеслись радостные детские голоса и нестройные хлопки — должно быть, Тофер, хозяин местного албаала и лучший повар на острове, выкатил на тележке свой праздничный торт. Виик слабо улыбнулась, представив, как сейчас радуется ее дочь-сладкоежка. И посмотрела на свой пирог. От холодного воздуха тот заметно осел, и это было видно даже под салфеткой.
Что ж, она ждала достаточно долго. Кажется, этой ночью гостей не будет. Виик наклонилась, чтобы захлопнуть окно, и услышала странный царапающий звук. Наклонилась, вглядываясь в густую темноту.
Никого. Она снова взялась за ставни, и тут в стекло ударился крошечный камушек.
Виик подбежала к дверям, распахнула их настежь, охваченная беспокойством. В первые несколько секунд ей казалось, что под дверью никого нет. А потом из темноты показался сгорбленный силуэт сломленного дренея, и Виик вздохнула с облегчением.
— Адрихи? Зачем ты прячешься тут? Что случилось? Давай же, заходи в дом!
Сломленный, шаркая ногами, зашел внутрь. Для изувеченного проклятьем существа двигался он быстро, и Виик машинально отметила, что не видела этого раньше. Они почти не общались, хотя когда-то занимались одним ремеслом: она учила воинов, он — шаманов. Что ему нужно от нее в такой поздний час? Может быть, стоило спросить об этом до того, как звать его в дом?
Впрочем, сломленный и сам не собирался тратить время на лишние церемонии. Когда Виик закрыла засов, он уже протягивал ей тонкий сверток пергамента, аккуратно заклеенный сургучом.
— Тут весточка для тебя, — его голос был и хриплым, и сиплым, неприятно отдавался в ушах. Лицо под капюшоном — то, что осталось от лица когда-то красивого молодого дренея — казалось высеченным из темного дерева рукой не слишком аккуратного скульптора. Глаза горели зеленоватым огнем. Виик понимала, почему многие сторонились сломленных — кому понравится видеть темную, искаженную версию самого себя, говорить с гротеской карикатурой?
— От кого? — спросила она, принимая письмо из рук Адрихи, и тут же поняла, что уже знает ответ. — Ничего не...?
Сломленный хмыкнул.
— Да все в порядке, не о чем волноваться. Просто ветер особый сегодня. Ты и сама видала, а?
— Какой еще ветер? — озадаченно спросила Виик.
— А как тут говорят… ветер перемен, — сломленный осклабился, показав неожиданно острые зубы. — Все меняется. И кому-то придется теперь уехать далеко, так далеко, что даже Экзодар покажется монеткой на дне колодца.
— Зачем? — горестно воскликнула Виик, и тут же поняла. — Она могла остаться! Здесь ей всегда были бы рады! Не нужно было из-за него…
Сломленный снова хмыкнул. Или рассмеялся. Чем еще мог оказаться этот хриплый каркающий звук?
— Не он, так другой, не другой, так третий. Что тебе за дело? Разве ты еще не поняла?
Виик сжала пальцы на пергаменте. С ними всегда так — спросишь напрямую, и жди ответа зазря, но если не спросить — изведут намеками и недоговорками. Не зная, что лучше, она молчала, чувствуя, как скрипит под пальцами плотная бумага.
— Что тут сказать еще, — буркнул наконец сломленный, сам открывая засов на двери. — Разве она собиралась провести здесь столько лет? Уж я-то ее знаю. Она не из тех, кто будет долго возиться, когда дело уже сделано.
— Но она осталась!
— А теперь ушла. Она всегда уходит, — Адрихи опустил капюшон еще ниже, открывая дверь. — Разве она хотела остепениться?
Дверь тихо хлопнула, и Виик осталась одна.
Город приветствовал его сперва настороженно, затем — воодушевленно. Даже если дренеям и не по вкусу было это назначение, они быстро оттаяли к назначенному, и уже через пару минут Шимар, спешившийся с элекка, слышал перешептывания за спиной — собравшиеся вполголоса перечисляли его подвиги, явно набираясь решимости спросить хотя бы об одном из них. Это нужно было пресечь в корне, и Шимар решительно обернулся к воздаятельнице, которая, как он предполагал, должна была стать его правой рукой на новом месте — поскольку для его предшественницы она именно ею и была. Алезия. Ее зовут Алезия.
И та, к его облегчению, истолковала его взгляд и обращенный к ней вопрос правильно.
— Сразу к делу, воздаятель? Хотите взять талбука за рога? — забросив небрежным жестом длинные волосы за плечи, она резко развернулась: — Тогда идите за мной. Я покажу вам наш штаб и все, что вам может понадобиться.
Горожане, кажется, были разочарованы таким коротким знакомством. Что ж, это разочарование — только первое в черед остальных, которые неизбежно последуют. Так зачем тянуть?
Они были в двух шагах от полукруглого здания с узкой «стрелой» над ним, когда путь им заступил приземистый, плечистый коротышка. Шимар знал все расы Азерота, не было ни одной, которая не послала бы своих представителей в Шаттрат. Этот был дворфом. И настроен он был решительно.
— Так вы, сталбыть, тут будете теперь служить? — сурово задал он вопрос, который волновал всех, и Шимар слабо улыбнулся.
— Да, это я, вы не ошиблись.
— Ну добро, — дворф осмотрел Шимара с головы до ног и явно остался доволен шириной его плеч и размером двуручного молота. — Вроде снаряжены вы как надо. Вечерком тут будут гулять да отмечать, и от Стальгорна и старых пивоварен Дун Морога будет три бочки эля — светлого и темного, высший сорт! Так что уж вы не опаздывайте!
— Я славлюсь своей пунктуальностью, — очень серьезно заверил его Шимар.
— Ну добро. А не то мы начнем пить без вас.
Дворф нахлобучил шляпу, которую до этого, явно из любезности, вертел в руках, и с той же решительностью направился в сторону кузни.
— Вообще-то его зовут Нахлан, вот только он забыл представиться. Жители Азерота бывают такими восхитительно непосредственными, верно, воздаятель? — подала голос Алезия.
Шимар тут же вспомнил бесконечные сводчатые галереи Шаттрата. Покатые стены святилища. Дома, лепящиеся к этим стенам, как гнезда птиц к скалам. Мостовые и узкие улочки, выстеленные золотисто-коричневой плиткой. Цвета глины, песка и нагретого солнцем камня. И запахи — от гниющей рыбы до зангарских фиалок. И гомон. Гомон толпы, которая заполняла эти галереи, улочки, мостовые и площади. Он видел эльфов крови с тяжелыми золотыми серьгами в длинных ушах, ночных эльфов с загадочными серебристыми рисунками на щеках и на лбу, юрких гномов, людей обычных, похожих на все расы понемногу и не похожих ни на кого, и мертвых — истлевших до серой кожи, до выпирающих ребер и локтей. Да. Они бывают непосредственными. Даже слишком. И ему это нисколько не казалось восхитительным. Каждый раз, когда он видел, с какой непосредственностью тролли, мертвецы и таурены блуждают по городу в сопровождении орков разного цвета, он сжимал челюсти, мечтая о том дне, когда экзархи позволят вышвырнуть пришельцев вон. Ишана недобро смотрела на эльфов крови, но разве они на самом деле погубили этот город? Разве о них стоит беспокоиться, особенно сейчас, когда Легион был повержен и отброшен назад? Впрочем, не ему оспаривать мудрость решений экзархов.
— Вот здесь, воздаятель, расположена наша приемная, и здесь же мы держим канцелярию.
— У вас все в одной комнате? Не тесно?
— Ну, мы маленькая станица, нам проще все делать сразу, так что мы не плодим бумагу и лишние помещения, — Алезия пожала плечами. — Главное — работа в поле, а не то, как ее нужно обстряпать в бумагах, верно?
— Я слышал, сейчас на острове тишь да гладь.
— Смотря с чем сравнивать. Если с годом катастрофы, то да, мы живем, как в садах Мак'Ари — у каждого есть мясо, хлеб и ягоды на столе, а мирные жители могут позволить себе прогулки вокруг города. А если смотреть на это с нашей стороны, то для нас работы здесь предостаточно.
— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Сатиры и наги, — Алезия вздохнула, — большую часть времени.
— И?
— Иногда — наги и сатиры. Остальное едва ли заслуживает вашего внимания.
— Но ведь есть и что-то еще?
— После того, как нам удалось решить проблему радиации, местная фауна стала гораздо добрее и мягче, — Алезия усмехнулась, — но все еще относится к числу малозначимых опасностей.
— Малозначимых. По сравнению с сатирами и нагами.
Алезия поджала губы — и только мгновение спустя поняла, что над ней подшучивают. И рассмеялась.
— Я говорю, как прожженный бюрократ, да? Простите. Не так часто в наших краях бывают герои вроде вас.
— Каждый из тех, кто остался на Заставе и выжил, защитив тем самым наш последний оплот на этой земле — герой, — Шимар говорил это спокойно и уверенно, и взгляд Алезии теплел, а щеки становились все темнее.
— Ох. Верно. Ну, то есть, вам, наверное, виднее. Мы просто стараемся делать то, что можем, все мы.
— Именно об этом я и хотел поговорить. Но, — Шимар оглянулся — не только с вами.
Алезия беспокойно обернулась вслед за ним, и это простое движение выдало ее: она и сама не знает, где сейчас та, кто должен стоять за этим столом вместо нее. Шимар задумчиво прикоснулся к тяжелой чернильнице из бледно-золотого дренорского минерала, которому рука мастера придала форму копытня — тяжелого, неповоротливого местного животного. Каким родным им успел стать тот мир. Стал ли этот, в свою очередь, родиной для выживших беженцев? Смогли ли они полюбить его так же сильно, как когда-то любили Дренор… пока он не превратился в болото из оскверненной грязи и их крови?
За стеной снова взвыл ветер, хлопнули ставни, кто-то привычно и беззлобно выругался, наверняка застигнутый врасплох. И Шимар очнулся от своей задумчивости, моргнул и потер переносицу. Маннели не пришла. Не стоило затягивать эту странную встречу, столь явно тягостную для них двоих.
— Ступайте, Алезия. Думаю, я пока просто, — Шимар повел рукой, словно указывая на огромный фронт работ — постараюсь прочитать все это.
Все еще смущенная, Алезия с явным облегчением кивнула, и через мгновение Шимар остался один. Он придвинул стул поближе, подтянул к себе стопку пергаментных тонких папок и открыл первую из них.
Особенно порадовала возможность крафтить вместе с друзьями. Я бы сделала собственную мастерскую =) Интересно, в Ландмарке будут гильдии? Было бы очень уместно, в свете новостей о групповом крафте и создании тематических общих поселений.
Я помню, бытовало когда-то убеждение, более похожее на легенду, будто бы Близзард свой лор разрабатывают с опорой на реальную историю и даже якобы оплачивают историка-консультанта. Если господа разработчики действительно опираются на исторический материал в своей работе, а не просто неосознанно воспроизводят сюжеты, которые вертятся в мировой культуре давным-давно, то что-то их куда-то не туда в последнее время заносит.