Всё возможно

Честно признаюсь, что всё ещё нахожусь под большим впечатлением от вчерашнего просмотра “The Revenant”. У меня было достаточно времени, чтобы попытаться понять, в чём дело. Очевидно, что дело не в жестокости фильма. И не в реалистичности, к которой есть масса вопросов, хотя, скорее, постфактум, при логическом разборе составляющих. Дело в невероятно сильном погружении. Здесь и художественная составляющая — паузы, отведенные на созерцание. И детали, которым уделено внимание в фильме. И сцена с медведицей, конечно. После которой ты говоришь себе — наверное, сегодня в кино возможно всё.

Судите сами — за последние несколько лет мы видели столько разных фильмов, демонстрирующих нам невероятные сцены в дальнем космосе, на орбите Земли, в современном мире и в далеком прошлом нашей планеты, что к визуальной составляющей этих эпизодов у меня лично не осталось никаких претензий.

Декораций больше нет. Есть капсула, в которую ты погружаешься, и тебя уносит в пункт назначения, выбранный режиссёром и согласованный с тобой через покупку билета.

В моем детстве была очень популярной тема Машины Времени. Сейчас, к слову, она как-то намного меньше заметна. Тогда меня безумно привлекало даже теоретическое рассмотрение возможности побывать в совершенно другом времени, в совершенно другой эпохе, в совершенно других условиях. Увидеть всё своими глазами. Собственно, это привлекает меня и сейчас. Именно поэтому я люблю компьютерные игры. Именно поэтому выбираю MMO, как наиболее реалистичную среду, снабжённую другой эпохой, другими физическими законами, другими условиями, в которые реально погрузиться и прожить там целую жизнь.


Шестнадцать лет назад, после выхода Planescape: Torment, мне лично казалось, что в компьютерных играх возможно всё. Думаю, так оно и было. Думаю, так оно есть и сейчас. Но, думаю, нас всё же ввели в заблуждение.

Как и в кинематографе, в играх сегодня возможно всё. Но оно невозможно для всех. В какой-то момент те, у кого получаются плохие игры, попытались убедить нас в том, что их проблемы — это наши проблемы. В какой-то момент те, у кого не получается красиво и глубоко играть, попытались убедить нас в том, что их проблемы — это наши проблемы. В какой-то момент эти две группы объединились и стали звучать громче всех остальных.

“Возможно всё” — это же основное условие абсолютной свободы. И каждый человек с абсолютной свободой распоряжается по-своему. Необязательно — мудро.

В последнее время фраза “В игровой индустрии возможно всё” как-то слишком часто становится плодом удивления и отвращения. Особенно в нашем жанре. Хочется, чтобы абсолютной свободой распоряжались красивее, эффектнее, ближе к сути самого процесса игры, а не процесса сбывания неликвида. И здорово, что рядом есть старший брат — кинематограф — который может подать пример. Это не значит, что в нем исчезнет весь тот шлак, который выпускается ежегодно на экраны тоннами. Прелесть кинематографа в том, что не шлак становится его визитной карточкой и не шлак определяет пути дальнейшего развития. Прелесть в том, что каждый новый год жизни кинематографа поднимает, а не опускает планку для остальных участников невидимого соревнования.


Говорят, что “The Revenant” не повезло. Пираты выложили DVD-версию этого фильма ещё до выхода в кинотеатры. С учетом того, что в фильме очень мало слов, а половина из них всё равно на одном из индейских наречий, снабженная субтитрами, посмотреть его реально может любой желающий по всему миру, не дожидаясь перевода. Возможно, увы, многие так и сделали, не заплатив авторам ни копейки. Но все это не помешает стать этому фильму событием. Уже не помешало. Все это не помешает другим стремиться повторить успех “The Revenant” в будущем. Потому что, несмотря на то, что кино — это, безусловно, бизнес, также кино — процесс, вполне осознавший себя искусством.

Для того, чтобы осознать себя искусством, бесполезно заниматься аутотренингом или сто раз написать “игры — это искусство” в ленте сайта. Нужно создавать произведения, которые будут безусловным подтверждением этого факта.

При этом оступиться здесь куда проще даже из-за незначительных деталей. Это мы, заядлые игроки и ждуны, можем любить, скажем, Archeage на заре его существования, за красоту просторов Северного Континента, плеск волн о борт корабля или глубину потенциальных возможностей, закрывая глаза на девочек в фартучках и медвежат, но давайте признаем — “произведением” такое точно не станет. По объективным причинам. Я уже не говорю о злоупотреблениях, подрывающих основные принципы игры и соревновательных процессов.


Хороших новостей у меня две. Первая уже озвучена не раз, в том числе и в этом тексте — кинематограф действительно даёт прикурить и становится куда более агрессивным конкурентом компьютерным играм, благодаря стремительно растущему качеству как эффекта погружения, так и составляющих, выводящих многих его представителей в разряд “произведение искусства”. И хотя хронометраж все ещё заставляет желать “того же, но побольше”, следом подтягиваются премиум-сериалы, которых с каждым годом все больше. Такой конкурент, надеюсь, заставит представителей игровой индустрии быстрее бежать по линии “игрушка-забава-игра-виртуальный мир-произведение искусства”. Вторая хорошая новость: для игровой индустрии, спустя шестнадцать лет, и для MMO-индустрии, спустя десять, ничего не изменилось — “всё возможно”. Ничего не потеряно.